меня были мысли, что в наш первый раз на твоей кухне ты брал меня сзади, чтобы не видеть моего лица и представлять кого-то другого, – откровенно выдала я. Это действительно беспокоило меня. Сейчас все изменилось, но мне нужно знать.

– Дело было не в другой, а в тебе. Обезличить тебя было проще, я думал, это сработает, боялся с самого начала, что влечение станет чем-то большим, – откровенно признался он.

– И как, стало?

– Дело в том, что это стало «не просто влечением» давно. Можешь называть это банальным или глупостью, но я не мог перестать думать о тебе с той ночи в баре «У Микки». Узнав тебя поближе, когда ты без конца досаждала мне и надоедала, я подумал: «Она так раздражает меня, я еще никогда не встречал таких громких, вредных и любопытных девушек». Но чем сильнее я хотел почувствовать отторжение, тем сильнее становились мои чувства к тебе.

– Ты не жалеешь?

– О том, что позволил тебе ворваться в мою серую жизнь и раскрасить все рыжими красками? Нет. Перри, я прошел бы через это снова. Потому что ты нравишься мне уже давно. Потому что я был одним из тех, кто смотрел твои новости в раздевалке. И в ту ночь, когда я повел себя как кретин, ты действительно привлекла меня. Хотя я думал, что разбит. – Макс тяжело выдохнул. – В тот день я застал свою невесту в постели с другим. После я напился, но твои слова подействовали как нельзя лучше. В тебе были такая легкость и жизнерадостность, и мне даже стало завидно, ведь меня тяготило ее предательство. Я не хотел больше испытывать нечто подобное.

– Не хотел быть в отношениях, опасаясь, что тебя снова могут предать, – предположила я.

– Да.

Я обошла стол и набросилась на Макса, целуя его уверенно и властно. Мне хотелось сказать ему, что я никогда не обошлась бы с ним так. Мои поступки говорили об обратном, ведь я изменяла Майку. Но дело в том, что Даррелла я никогда не любила, а Макса… Черт. Я любила его. Сама не понимаю, как это произошло. Но сейчас я целовала его и понимала, что так хорошо, как с ним, я не чувствовала себя никогда.

– Макс, я…

– Перри, мне всегда было интересно узнать больше о репортерской работе, – мама Макса появилась на кухне. – Ох, простите, я помешала вам.

– Все в порядке, это ведь твой дом, – усмехнулся Макс.

– Ну так что, Перри, расскажешь?

Я кивнула и принялась отвечать на вопросы Оливии. Я рассказала ей все, начиная с момента, как поступила в колледж, и заканчивая сегодняшней игрой парней с «Дикарями».

– Твой контракт истекает, можем мы надеяться на то, что ты решишь играть в Сиэтле? – спросила Оливия сына. Я заметила в ее глазах тоску, которую она стремилась утаить. Это тяжело, когда твой ребенок живет на другом конце страны. Этот материнский взгляд напомнил мне о моей маме. Надеюсь, Линда сможет примириться с моей позицией, если нет, то я бессильна.

– Я не рассматриваю их клуб.

Мама Пауэлл смиренно кивнула, не стала спорить, угрожать и манипулировать, как сделала бы моя мама. Она понимала Макса, и я понимала. «Дикарей» тренировал Уэйн Ривз. Зверь слишком обижен на него и ни за что не пойдет играть в этот клуб.

– Ладно, я бы не отказалась от просмотра семейных фотографий маленького Максимилиана. – Таким способом я решила разрядить обстановку.

– Максимилиан? Он ненавидит это имя, – фыркнула Джой, появляясь на кухне и поглядывая на брата.

Макс медленно закрыл глаза и пожал плечами, как бы показывая сестре, что смирился с тем, что я продолжу называть его именно так.

Все вместе мы переместились в гостиную.

Оливия поспешила показать мне фотографии своих детей. Маленькую Джой, конечно, можно было назвать милашкой, но Макс был просто очарователен.

– Это ты? – удивленно спросила я. Глядя на детские фотографии Макса, я с трудом узнавала сильного, накачанного и внушающего страх в противников Зверя в маленьком мальчике. Со страниц альбома на меня смотрел пухлый ребенок с темными волосами и огромными голубыми глазами.

– А здесь я не разрешала ему смотреть Симпсонов36, – указала Оливия на фотографию справа.

Мое сердце в груди перевернулось, потому что на фотографии был все тот же пухлый мальчик с голубыми глазами, полными слез. Надув губки, он смотрел в объектив камеры.

– Ты был таким милым ребенком, – умилялась я.

– Милым, как же, – фыркнул Зверь. – Я был толстым ребенком, над которым издевался весь класс.

Я положила голову на его плечо.

– Дети могут быть жестокими. И ты вовсе не был толстым, чуть-чуть полноват, это прошло бы со временем.

– Не прошло бы. Это самообман, – фыркнул он, откидываясь на спинку дивана и располагая руку за моей спиной.

Я пихнула его коленом. Во мне плескалось возмущение.

– Тебе не стоит втаптывать малыша на фото в землю! Мне нравится маленький Макс, так что помолчи и дай мне досмотреть фото.

Его рука покровительственно накрыла мое плечо. Пауэлл больше не отвлекал меня.

Вечером мы поднялись в комнату, которую Оливия приготовила для нас двоих. Я так устала за день, что валилась с ног, однако настроение у меня было отличное.

– Спасибо, что не дал мне улететь в Нью-Хейвен, – сказала я, прыгая на кровать.

Макс лег рядом и погладил рукой мою спину.

– У меня кое-что есть для тебя, – сказал он, а затем встал с кровати, оставляя меня в недоумении.

Он вернулся назад и протянул мне маленькую красную коробочку с золотым бантом.

– Подарок? – Я развязала ленту и взглянула на содержимое коробочки. Это были маленькие серьги-гвоздики, кажется, из золота и с красными камнями.

– Я заметил, что ты носишь только такие серьги, и заметил, что с красными камнями ты никогда не надевала.

Я действительно любила только такие серьги, и в моей коллекции не было гвоздиков с красными камнями.

– Что за камень? – неловко поинтересовалась я.

– Это рубины.

С ума сойти.

– Спасибо. – Я аккуратно обхватила подбородок Макса и коснулась желанных губ своими губами. Мое сердце готово было выпрыгнуть из груди. – Ты купил это не сегодня?

– Пару дней назад в Нью-Хейвене.

– Значит, ты знал с самого начала, что Рождество мы проведем вместе? – удивилась я.

– Да. – Уверенно и коротко.

– Прости, я не подготовила тебе ничего.

– Сомневаюсь, что хоть что-то сможет переплюнуть тебя саму, – ответил Зверь.

Я убрала подарок в сторону и поцеловала Макса – моего Макса.

Он навис надо мной. Его руки очертили мою талию и проникли под свитер. Я вздрогнула, когда теплые пальцы погладили мой голый живот.

– Прости. Я не могу. Не в доме, где помимо нас есть твоя сестра и мама. Я вроде как пытаюсь им понравиться.

Макс тихо и хрипло рассмеялся.

– Ты уже понравилась им.

– И не стоит все портить.

Макс понимающе кивнул и притянул меня к себе, сжимая в теплых уютных объятиях.

– С Рождеством, Утконосик.

Глава 35

Перри

У