– Что ты такое говоришь? – залепетала мама, округлив глаза от удивления.

– Свадьбы не будет…

– Перестань, Перри! – прорычал Майк.

Я даже не взглянула на него, сосредотачивая все внимание на мамином лице. Я не хотела этого, но сколько можно играть по ее правилам?

– Мы расстались.

На лице Линды отразилось ошеломление.

– Что? Как расстались? Почему?

Я раскинула руки в стороны, как бы показывая, что причин для расставания уйма.

– Майк ударил меня.

Ее взгляд метался от моего лица к лицу моего бывшего.

Черт возьми. Она не верила мне.

– Нет, Майк, ты ведь не мог этого сделать? – нервно посмеиваясь, спросила она. – Перри, он же влюблен в тебя по уши! Ты не слышала, что он говорит о тебе.

Я была разбита.

– Вот именно, он говорит много, и на словах он просто ангел, сошедший с небес, но на самом деле Майк не тот, кем кажется.

– Перри, это снова твои капризы? Ты всегда старалась привлекать к себе внимание очень странными методами.

Боже, лучше бы я и дальше продолжала избегать ее.

– Он изменял мне на протяжении всех наших отношений, да и я недалеко от него ушла, несколько раз переспала с одним парнем после переезда в Нью-Хейвен. – Когда мама не ответила мне, а Майк посылал в мою сторону лишь одни злобные взгляды, я продолжила: – Эти отношения были обречены на провал с самого начала, Майк просто хотел развлечься, но когда я стала телеведущей, ему вдруг понравилось быть со мной. Он любит коллекционировать вещицы. Меня он возвел на одну доску со своими медалями, кубками и шайбами. А когда вещица начинала отвечать ему, он затыкал ее.

– Что ты несешь? Я же люблю тебя, а ты любишь меня! – рявкнул он.

– Мы не любим друг друга и никогда не любили, в противном случае ни ты, ни я не стали бы спать с другими. Для меня ты был мимолетной интрижкой, но потом вмешалась мама. Впервые в жизни она хвалила меня за то, какой великолепный выбор я сделала. Она бросила пить и больше не винила меня ни в чем. Расстаться с тобой означало снова стать той Перри, которая получала лишь ее осуждение, которая была виновата во всех ее проблемах, – откровенно выдала я, а затем повернулась в мамину сторону. Ее рот был все еще открыт от столь сильного потрясения. – Я не виновата в том, что родилась. Я не позволю манипулировать мной. И я больше не буду беспокоиться о том, что ты подумаешь обо мне и как воспримешь мои действия, мама. Мне нужно повзрослеть, да и тебе повзрослеть не помешает. – По моим щекам скатились слезы, я не могла это выносить. – А если тебе так нравится Майк и ты видишь в нем свою упущенную молодость, то будь сама с ним.

– Ты не в себе! – воскликнул Даррелл, звучно опуская кулак на столешницу, столовые приборы зазвенели. Он пугал меня, но я старалась не показывать этого.

– Я ухожу, потому что из-за вас обидела единственного человека, который видит во мне просто Перри – Перри-Утконоса. Он не пытается лепить из меня кого-то другого. Он принимает меня такой, какая я есть. Я выбрала его, потому что он потрясающий мужчина и невероятный человек. И чтобы заслужить его прощение, я собираюсь опуститься перед ним на колени и хорошенько отсосать его бесподобный огромный член, который, честно говоря, я просто обожаю. – Я вытерла влажной салфеткой трясущиеся от адреналина в моей крови руки и бросила ее на стол, хотелось отмыться от этого вечера, жаль, салфетка тут бессильна. – Простите, и приятного аппетита.

– Ты действительно ударил мою дочь? – непонимающе спросила мама, глядя на Майка.

Ну ладно, хоть какую-то часть ее материнского инстинкта я заставила проснуться.

Я попыталась уйти, но Майк грубо и жестко схватил меня за руку. Он больше не притворялся паинькой перед моей матерью.

– Не трогай ее! – крикнула мама, но Даррелл даже не обратил внимания на крик Линды.

– Ты не посмеешь уйти, ты моя!

Я дернула руку на себя, но он очень крепко держал меня.

– Отпусти меня, Майк, я устала быть жертвой. В этот раз я пойду прямиком в полицию. Я потрачу нервы, деньги и силы, но сделаю так, что ты лишишься всего. Тебя попрут из команды, и ни один клуб больше не заключит договора с тобой.

– Кто тебе поверит? Журналистке, что выдумывает факты, да и потом, посмотри на себя, ты ведь цела, – ухмыльнулся он. – Я не отпущу тебя так просто.

Майк не боялся полиции, но он боялся другого, силы, что будет больше его.

Я никогда не прикрывалась другим человеком, но сейчас самое время.

– Мой новый друг гораздо выше тебя, и в нем килограммов на двадцать-тридцать больше мышц, чем в тебе. Если ты еще раз посмеешь вот так меня схватить, он переломает каждую кость в твоем теле, даже глазом не моргнув.

Майк сузил глаза, но руку мою отпустил.

Я отшатнулась от бывшего, потирая саднящую кожу.

– Кто он? Скажи мне его имя, и я сам разберусь с ним! – Глаза Даррелла горели ненавистью и отчаянием.

– Не скажу, для твоего же блага. Он одним ударом может сделать так, что ты никогда не придешь в сознание.

– Говоришь, что не любишь меня, но заботишься, – усмехнулся он.

Мои губы скривились от такого заявления.

– Я забочусь не о тебе, а о нем. Ты не стоишь этого. – Обогнув Майка, я взглянула на маму: – Останешься здесь или поедешь в мою квартиру?

Уже через десять минут я, мама и Бэрон-третий ехали ко мне домой на такси. У каждого кафе, ресторана, торгового центра или жилого дома были выставлены украшения и декорации к Рождеству. Я разглядывала их все: Санту, каждого светящегося оленя и каждые сани с грустной улыбкой на лице. Кажется, я наконец освободилась от чужого влияния, спровоцировала новый срыв мамы и потеряла хорошего человека. Слишком много для одного дня.

– Перри, – донесся голос Линды с соседнего сиденья.

– Я не могу больше слушать это, я истощена и чувствую себя выжатой как лимон.

– Не понимаю, почему ты говоришь это, разве я когда-нибудь относилась к тебе плохо? – изумилась она.

– Ты не видела, как он схватил меня?

Мама кивнула.

– Возможно, я ошиблась в нем, но в остальном… Я ведь люблю тебя и стараюсь делать так, чтобы тебе было лучше.

Это бесполезно. Она никогда не поймет. Я говорю ей одно, но слышит она совершенно другое.

– Нет, мам, давай мы все сегодня будем честны с собой. Ты стараешься делать так, как будет лучше тебе. Но я не позволю дергать меня за ниточки как свою марионетку, – твердо сказала я.

– Ты сама не понимаешь, о чем говоришь, Перри. Ты никогда не следовала моим советам, но