Тогда, услышав её, я была потрясена, как и сейчас, потеряла связь с миром, словно даже перестала существовать, осознав что-то неосязаемое и необъятное. И Юйлунь… он был неправ.

Думать не хотелось совсем.

Глава девятнадцатая, в которой сделка с врагом даётся легко

С того дня, как Юйлунь показал могилу своего старшего брата, всё начало сыпаться из моих рук. Я чаще выпадала, уходила куда-то вглубь себя и никак не могла сосредоточиться на тех же тренировках. Нерис решил, что я переутомилась, а потому дал несколько дней передышки, ко всему прочему уговорив Тришу и работой не нагружать.

Первый день я лежала, свернувшись под одеялом. Пыталась осознать то необъятное и неосязаемое, что снизошло на меня. Где-то над или под этим мелькало гадкое совестливое чувство, что я могла бы остаться, могла бы помочь, сделать хоть что-то, раз всё сложилось так. Чтобы те, кто хочет жить, могли насладиться каждым мигом, пока не наступит конец.

Но это, разумеется, было не тем, что показал Юйлунь. Всего лишь грань. Всего лишь.

Во второй день я бродила по крепостной стене — там, где по другую сторону был скалистый обрыв. Где внизу мне чудились очертания другого драконьего скелета. Ведь Юйлунь рассказал, как погиб другой брат.

Я могла выбрать остаться или уйти, сделать хоть что-то и сбежать или не делать ничего и не терзать себя потом, а могла и не выбирать вовсе, остаться так, не зная, в какую сторону склониться. Меня не тащили силой, не пытались убедить в чём-то, не торопили. Показали конец, который случится вне зависимости от того, что будет. А не то, какую вину я на себя должна взвалить, если сбегу.

Юйлунь хотел, чтобы я не мучилась, когда покину этот мир. Не терзалась мыслями о том, как моё существование всё бы изменило. Рассказал об ужасной участи, что ждала его сородичей, но тут же — успокоил.

И эта позиция… она раздражала… раздражала бы, не пойми я, что её-то мне и не хватало. Не хватало того, кто расскажет, покажет, не станет жалеть, намеренно запугивать или убеждать. Не станет возлагать ожидания и чаяния, не станет делать из меня избранную или говорить, что всё произошло случайно, по ошибке. Ткнёт пальцем в разные стороны и оставит на перекрёстке — разбираться, копаться внутри себя, чтобы понять, что же прячется там. Какая дорога — моя.

На третий день я стала приходить в себя. Правда, надолго залипла в купальне, перебирая волосы, гладя пальцами поверхность воды, рассматривая сморщившуюся кожу.

Последним осознанием стало то, что Юйлунь, возможно, пытался сказать: у них, у хширасс, выбора нет и не будет, а итог — всё равно один. А у меня — есть. И у меня это право никто не отберёт. И итог будет тот же.

Разницы нет. Порядок ни к чему не приводит. Грань зачем-то создала хширасс такими, какие они есть, и вероятно… вероятно, нет смысла это исправлять. Нерис хотел меня вернуть, Рюдзина интересовал исход эксперимента, Ананта с другими драконами жаждали силы…

А я хотела вернуться домой. Но почему, когда здесь — целый мир, в котором, пусть и страшно, но он… он открывал новые возможности. То, чего у меня никогда бы не было дома. Дал бы мне там кто-то залезть на скелет динозавра в музее? Вряд ли. А тут — можно, и никто меня не остановит. Вот тебе, девочка, целый дракон! Вероятно, не самое почтительное отношение к старшему брату Нериса и Юйлуня, но не при них же я это делать буду?

Встряхнув головой, я хлопнула по воде, пустив брызги в стену и долго глядя на то, как капли стекали вниз. Совсем уже крыша поехала. Совсем уже… не в себе. Но и делать… делать что угодно, если хочется, можно.

Разницы, чёрт возьми, нет.

Какую бы стезю этот мир не подготовил для меня, я всё равно слишком эгоистична и труслива, чтобы вести себя аки спасительница мира. Я могла бы принять свою «избранность». Но — не стану. В основном из-за того, что заслуги в этой избранности моей нет, да и проблем от неё больше. Окажись я просто человеком, не сделай меня Рюдзин драконом, совету не было бы дела до какой-то там жалкой девчонки.

Однако выбор… Выбор у меня есть. Есть, блин!.. И нельзя дать ни совести, ни расслабляющему затишью выбить меня из колеи, предположить возможность остаться здесь навсегда. Без уверенности и выгоды. Без чувства, что я — в безопасности. А для этого надо выбрать сторону.

Или сбежать по дороге из жёлтого кирпича, отыскав волшебника, что отправит домой.

Уверена, на любой мой вопрос, как его ни задай, Юйлунь скажет, что вообще не имел в виду ничего и просто показал мне хорошее местечко для размышлений. Так оно и вышло, но, зараза, как же неприятно, будто весь череп изнутри вытоптали и искусали красные муравьи.

Я не осознавала, насколько же сильно пряталась от мыслей и… от самой себя. И не хотела признаваться, что ожидание, попытка положиться на Нериса, бесконечные разговоры и вопросы, но совсем не о том, что меня действительно волновало и интересовало — оно не потому, что так правильно. А потому, что страшно показаться плохой. Страшно вытаскивать наружу ту эгоистичную часть, в которой, пожалуй, не было ничего ужасного. Конечно, я с самого начала топала ногой и требовала вернуть меня домой, но сколько же лицемерия пряталось внутри. Как будто, если притворюсь хорошей девочкой, меня никто обижать не станет. Ага, щас!..

Да и какая из меня «хорошая»? К слугам и роскоши — привыкла, пусть и воротила нос поначалу. Пользовалась помощью Рюдзина, но воротила нос от него и считала последним гадом — так же, как и большая часть драконов за происхождение презирала его, однако ж не гнушалась прибегать к поразительным умениям в случае любой беды. Даже готовность переспать с Анантой, были б гарантии, что домой после этого вернут…

Здесь не нужно прыгать выше головы, лишь бы мама заметила и похвалила.