Шрифт:
Закладка:
Подняв глаза на дом, комиссар увидел в окнах лица. Соседям, конечно же, было страшно любопытно, и он задался вопросом, нет ли среди них Жигарры? Следовало ли распорядиться об эвакуации всех жильцов дома? Нет, такого драматизма все же не требуется. Хотя Жигарра и склонен к насилию и даже опасен, он не сможет выбраться из квартиры, не получив пулю. Здесь нет никаких потайных дверей или удобно расположенных вентиляционных шахт, через которые он мог бы ускользнуть.
Парень однозначно попался.
Хельмарк предвкушал, как предъявит его Ульвгрену.
Нильсон повернулся к нему.
– Корель говорит, что открыть дверь без применения силы не удастся. Вызвать слесаря?
– Выбейте ее, черт подери! – рявкнул комиссар.
Из динамика рации послышался грохот.
Через две минуты Корель вышел к машине.
– Квартира не пустая. Мы проникли на адрес и обнаружили мужчину лет сорока.
– Жигарра?
Корель ухмыльнулся.
– Не совсем.
Хельмарк переступил порог. Квартира была загажена до невозможности. Пол покрывал внушительный слой грязи, словно его не мыли со времен царя Гороха. В гостиной он увидел задержанного.
Трое полицейских держали его под прицелом.
Он был среднего роста, с массивным торсом и бритым черепом. Из-за воротника рубашки к уху с серьгой тянулась татуировка.
Мужчина мог бы выглядеть как стереотипный преступник, если б не одна деталь.
Он сидел в инвалидном кресле. Его ноги были прикрыты засаленным пледом.
– Что написано на двери? – спросил Хельмарк у Кореля.
– Б. Сеттергрен.
– Это та квартира?
– По нашим данным – да.
Комиссар обернулся к человеку в инвалидном кресле.
– Как ты наверняка понимаешь, у нас есть основания провести операцию в отношении данной квартиры. А теперь я хочу знать, кто ты такой.
Несколько мгновений мужчина зло смотрел на него, судя по всему пытаясь сформулировать достойный ответ. Потом выпалил:
– Kuradi idioodid!
Хельмарк с изумлением уставился на него. Этого человека вряд ли зовут Сеттергрен. Конечно, он догадался, что ему только что высказали, но какой это язык? Немного смахивает на финский.
– Думаю, эстонский, – сказал один из полицейских, – хотя я не уверен. Он только что сказал fašistid, и это похоже на эстонский, но точно я не знаю.
Комиссар вздохнул.
– Заберите его. Найдите переводчика.
Он сошел вниз по лестнице и сделал знак Нильсону сворачивать операцию. Теперь он поедет обратно в управление – писать отчет о провале. Получится не самое веселое чтиво. Черт знает что…
Глава 66
Хлопнула входная дверь. В дверях появился Оскар с улыбкой от уха до уха.
– Я забил два раза!
Он бросил в прихожей клюшку для флорбола и скинул выпачканные ботинки.
Фредрик все еще сидел на полу. Обернувшись к сыну, он посмотрел на него с открытым ртом. Потом сделал знак Оскару подойти – а потом обнял его и крепко прижал к себе. Слезы жгли глаза. Он был готов одновременно расцеловать сына и наорать на него. Почему он не предупредил о матче?! Главное, что он в безопасности… Скоты, какие же они все скоты, что заставили его предполагать такое!
Разумеется, никто не стал бы похищать Оскара. Это всего лишь плод больного воображения. Нужно взять себя в руки. Однако какая-то часть мозга уже размышляла над тем, как включить все это в книгу.
– Молодец, парень. Супер. Послушай, наша мама болеет, так что давай не будем шуметь. Все хорошо, Оскар. Сейчас приготовлю еду. Идет? А ты пока иди переоденься и вымой руки.
Фредрик понимал, что его голос немного дрожит, но сын, кажется, этого не заметил.
– Давай чего-нибудь вкусненького, – подмигнул ему Оскар.
– Конечно. Вкусненького.
Отпустив сына, Фредрик не сводил с него глаз, пока тот вешал одежду в прихожей и поднимался по лестнице в свою комнату. Все в порядке… В порядке.
Когда Фредрик сел на стул, все его мышцы в ногах и животе словно отказали. Он сидел неподвижно, еле дыша и размышляя, не упадет ли сейчас в обморок.
Все в порядке.
«Не думай об этом, – сказал он себе. – Не надо представлять себе самое страшное. Ничего не случилось».
Глянув на доску для записей рядом с холодильником, он почувствовал, как из груди рвется истерический смех. В меню на сегодня значились куриное рагу карри и рис басмати. Отлично. С этим он справится. Только что он думал, что его сына похитили мордовороты из мафии, а сейчас пытается припомнить, как следует сварить рис для блюда, выбранного Мартиной. Его жизнь стала совершенно безумной.
Взгляд его случайно скользнул по доске к другой записи.
Расписание садика.
Фредрик повернул голову к часам на стене. Пять минут седьмого. Боже милостивый! Ему казалось, что сейчас около пяти, не больше… Час назад Мартина должна была забрать Юханну из детского сада, но она этого не сделала, поскольку плохо себя чувствует. А Фредрик был слишком занят своими заботами: еще не отошел от визита Жигарры…
Если заведующая (как же ее зовут?) все еще на месте, она будет смотреть на него с таким укором, что он придет в себя только к следующему кварталу. Не то чтобы она была мегера, но осуждала неприятно.
Десять минут туда. Пять там, десять до дома. Сорвав с вешалки куртку, Фредрик сбежал по ступенькам крыльца. После восьми минут сумасшедшей гонки в вечерних пробках, увидев множество средних пальцев в свой адрес, он припарковался перед детским садом «Одуванчик», приготовившись наплести целую историю.
Сегодня оправдательная сказка должна быть особенно убедительная. И на удивление складная.
Он выскочил из автомобиля, оставив водительскую дверь открытой. Спешно подошел к входу и толкнул дверь бедром. Та не пошевелилась. В изумлении Фредрик подергал за ручку.
Закрыто.
Он уставился на замок, словно мог заставить его открыться усилием воли. Что за чертовщина?
Потом приставил руки к стеклу и посмотрел на полку Юханны. Куртки нет. Ботинок тоже. Варежки и шапочка исчезли. Там лежало лишь несколько бумаг, которые он должен был взять домой, но забыл. Информация о запланированных экскурсиях. Бланк согласия на прививки, который надо было заполнить. Прищурившись, Фредрик заметил на полу чью-то полосатую шапку, белую в красную полоску.
Обежав дом, он заглянул с другой стороны.
Везде в садике был погашен свет.
В легком замешательстве он вернулся к машине и
