– Ц-ц, – Даевин надоедливо вздыхает и цокает. – Хорошо. Хорошо! Я позволю тебе пойти со мной. Может быть, пожалею, но ладно. Я поверю, что ты вся из себя такая добрая и милая лишь из-за того, что мои пальцы оказались в тебе на пару секунд. Хоть это и звучит бредово, я поверю. Поверю! Но как ты вообще можешь такое говорить, даже не имея чувств ко мне? Или это у вас семейное – не проявлять никаких эмоций?

– Да, это семейное: сначала брак, а чувства появляются потом.

– Да это какое-то варварство!

– Зато наши семейные узы прочнее, чем у других.

– Ладно, к черту, я понял тебя. Только не открывай эту тему больше. Собирай вещи, свалим отсюда, а то здесь начинает вонять мертвечиной.

– Слушаюсь.

– Только не эти фразы, пожалуйста, у меня уши вянут, хватит и простого молчаливого послушания. Ты знаешь путь в Ранеж?

– Да, полдня пути отсюда, если ехать на конях, будет быстрее, если на поезде, но…

– Должно быть, не далеко, поедем на поезде.

– Не сможем, там требуют паспорт, а у меня его нет.

– Серьезно?

– Я живу вне закона, паспорт мне только навредит.

– Тогда перестань жить вне закона, либо выполняй наемную работу в пределах закона. Да и вообще, где твоя одежда, в которой ты с сестрами нападала на меня? Или это тоже иллюзия была?

– Нет, она в моей сумке. я сейчас соберу все, что нужно, и можем уже отправляться.

– Да, только вытри кровь с шеи. – Даевин показал ей на лежащие на столике с картой тряпки. – Зайдем в город и купим тебе паспорт, он недорого стоит. Стоп, тебя как зовут вообще, сколько лет тебе?

– Марта. Мне исполнится двадцать лет в Месяце Победы.

– Марта… И много ты людей убила за свои девятнадцать лет?

– Лично я ни одного, я лишь иллюзии насылать умею. Но участвовала в убийстве нескольких десятков. Мы с сестрами действуем вместе. Лора может перемещаться со скоростью молнии, Сара бьет человека электричеством, Лина является нашими общими глазами, может координировать наши действия, а я насылаю визуальные иллюзии, чтобы с врагом было легче справиться.

– Прекрасно. И как это работает? Откуда у вас эти силы? Вообще, все это звучит как повод отправить тебя в психиатрическую больницу.

– Ты сам это видел. Все силы идут от богов. И твоя сила тоже.

– Нет у меня никаких сил, задрала уже. Хватит нести чушь про богов, – он повернулся к ней спиной и помассировал лоб. – Ох-х, постараюсь притвориться, что мне это показалось, а вы просто каким-то образом победили меня.

– Как желаешь.

Освободив лошадей, которые были на привязи у лагеря, они пешком пошли в сторону города Верденбург. Слегка похрамывая, стараясь не трогать живота, груди и спины из-за болей, хоть и хотелось выпрямиться и похрустеть всеми суставами, он шел вместе с Мартой, своей новой напарницей, в город Верденбург, с Железнодорожной Станции которого можно добраться до Ранежа, самого прогрессивного города в мире во всех планах.

Часть 5. «Долгожданная встреча.»

До города путь не долгий. Гвардеец пробирался через лесную чащу по редким и слабо выделяющимся тропинкам, на которые указывала его напарница Марта. Даевин, идя в сопровождении новой знакомой, все время с подозрением на нее оглядывался, ожидая подставы и готовясь к чему-то неожиданному. Марта же, его самопровозглашенная жена, ходила слева и чуть-чуть позади от него, опустив голову. На ней был рюкзак с экипировкой и частью провианта. Город Верденбург – их путь назначения, Даевин об этом городе не знает ничего, кроме того, что некоторые его знакомые переезжали туда учиться. Вспомнив, что Марта только что была в этом городе, решил ее спросить о нем.

– Эй, подними голову, – окликнул Даевин ее, Марта же в ответ подняла голову и посмотрела на него. – Что ты о Верденбурге знаешь?

– Небольшой город, – ответила она после небольшой паузы перед ответом, –мало высоких зданий, многие из которых кирпичные, между ними много узких улочек, есть место для маневра; улицы в большинстве своем просторные, не везде проведет асфальт, людей в много на таких улицах, хотя на задворках и улочках людей почти нет.

– Какого маневра? – спросил он, выслушав до конца. – Я не про это, а про чистоту города, характер людей, уровень преступности, может быть?.. Я не собираюсь кого-то скрытно убивать, опиши нормально.

– Оу, это я… по привычке подумала, – она неловко улыбнулась. – Город, я заметила, чистый – не Лейден, конечно, но и не грязь уровня поселков. А люди добрые, мне мужчина-пекарь отдал булку за просто так, когда я покупала хлеб. Преступность… не заметила ничего, сама только один раз бывала, как раз перед нашей встречей.

– За просто так ничего не бывает, ты просто ему понравилась, – на этих словах посмотревший в сторону девушки Даевин заметил, как она засмущалась, решил ей испортить впечатление, – жаль только, он не знает, какая ты на самом деле, да?

– Да, – после небольшой паузы отвечает она, убрав слабую улыбку с лица.

– Ладно, значит, с этим разобрались. Теперь о тебе. Ты в особых кругах преступников известна, разыскиваешься где-то? О тебе вообще знают люди?

– Не-ет, – уверенно ответила она. – Мы с сестрами вместе всегда, так что в преступных кругах нас лишь знают, как сестер Шинке, ни про кого в отдельности. Лишь бывало, что меня с сестрами во время миссии мельком обнаруживали полицейские и охранники. А лицо мое, как наемницы, вовсе никто не знает, я же всегда в маске на задании.

– Вот уж продажные гниды… – продолжая думать о продажных полицейских, отвечает Даевин. – И ведь жалуются потом, что их мусором и свиньями называют. Эх, ладно, – он вновь переключается на Марту, – раз у тебя официально никаких проблем с законом, то и трудностей с оформлением паспорта не должно возникнуть, я думаю. Это и не дорого, как мне помнится, так что с моим бюджетом денег хватит и на паспорт, и на поезд.

После этого они молча продолжили путь в город. Через некоторое время лес закончился, а тропинка, по которой они шли, открылась на большак. Дорогу большака сразу можно узнать: она широкая, ровная даже без асфальта, и около дороги всегда лежит какой-нибудь мусор, который не особенно совестливые люди выбрасывают из своих карет во время езды. А еще на большаке всегда кто-то едет. Даевин, увидев одного мужчину, везущего дрова на длинной телеге, попросил подвести двоих до Верденбурга. Мужчина этот согласился и отказался принимать деньги в благодарность за это, хотя ехать пришлось долго