Шрифт:
Закладка:
– Ч-что п-происх-ходит?! – он вообще перестал понимать, что происходит вокруг него, кто это такие и что у них за силы. – Это просто н-невозм-можно!
Такой была сила второй сестры, она вызывала у Даевина сильнейшие боли по всему телу. Нет-нет-нет. Нельзя. Ева… Надо… вставать, надо спасти… Даевина стошнило от неприятного ощущения в животе. Но он не желал сдаваться так просто. Снова взяв всю волю в кулак, он пропускал через себя всю боль, подходя к ним. Засунув свой меч в ножны, он приставил руку к кобуре, медленно подходя к Еве. Боль усилилась, он упал на колени, но продолжил идти на четвереньках, затем, когда боль стала сильнее, он упал и начал ползать в сторону Евы. Еще немного… Он, дойдя до нее, закрыл ее собой. Проверив ее пульс, он удостоверился в том, что она жива. Это придало ему сил.
– Отл-лично…
Он снова встал на ноги, готовясь идти к двум сестрам. Они уже не выглядели так опасно в его глазах. У одной перерезанное бедро, у второй два пулевых ранения. Когда он встал к ним достаточно близко, первая сестра куда-то пропала. Даевин оглянулся, чтобы ее поискать, но его ударила последующая волна боли, вызванная второй сестрой, и тут же он получает по груди, затем спине, затем по животу. Три удара свалили его на землю, как тяжелый мешок. Лежа, он видит, как две сестры переговариваются, встряхивая с себя пыль. Внезапно к ним подходит третья женщина в таком же облачении и помогает им. Последние его мысли перед отключкой: «Что. Это. Было.»
Действия переносятся на два дня вперед. Даевина кое-куда везли, пока он был в отключке.
Глубинка леса. Это первое, что увидел он. В глазах все мутно и расплывчато, в ушах звенит, тело ломит от боли. Услышав посторонние голоса, он понял, что находится в заложниках. В разговоре было упомянуто полдня пути, также судя по разности голосов, которую он заметил, людей трое. Женских голосов не было замечено. Попытавшись двинуться, он понял, что его руки перевязаны сзади. Револьвера на месте не было, а меч был в ножнах. Видимо, он оказался слишком тяжелым для них. Попытавшись пошевелиться, он пошумел колокольчиками, которые, оказывается, были прикреплены к его волосам. Все бандиты, которые были рядом, обратили внимание и подошли к нему.
– Очну-улся, – затягивает с сигаретой во рту тот, что посередине. – Но тебе нет смысла просыпаться! – он ударяет Даевина, пытающегося встать, по лицу и валит его на грудь.
– Где… Ева?..
– Ты про ту девушку, которая была с тобой? Ее отправили в другом сопровождении.
– К-куда? – спрашивает Даевин, повернувшись к ним левой стороной тела, пытаясь снова встать.
– К шефу в Ранеж. Вы доставили проблем в поиске пропадающих детей и вышли на нашего хозяина всего за один день. Это не могло не остаться незамеченным, королевский защитничек, хахаха, – смеется он, показывая Даевину снятый с груди знак Короны, который он достал из своего кармана. – Такая вещица на черном рынке дорого продается. А знаешь ли ты, почему?
– Почему же?
– Потому что некоторые люди могут этим воспользоваться и притвориться этими самыми «королевскими защитниками». Хы-хы, – злобно и отвратительно посмеивается после сказанного.
– Как связаны твой хозяин и дети? Ах, – стонет от боли в спине, на которую давит правая рука, на которой он и лежит. И его осенило. – Ты про «Кулинара»? Я же наткнулся на него, когда по следам друга шел. При чем здесь… Он связан с пропажей детей? Сука…
В это время зрение Даевина уравновесилось, больше все вокруг не плавало, слух тоже пришел в норму, звона в ушах уже не слышно. Так как меч находился справа, ведь он левша, он незаметно смог дотянуться до рукояти перевязанными сзади руками и достать меч настолько, чтобы начать резать веревку, которая его сковывала. Но он не подавал вид и делал это медленно.
– Не знаю, что за друг, но да, ты переступил дорогу нашему хозяину, а этого мы тебе простить не можем. Ты с сестрами Шинке дрался так хорошо, что он захотел лично тебя убить, приятно встретив. Твоя подружка отправляется к нему же, только ее не будут убивать, хы-хы, лишь попользуются. Ух, как же она выглядела! Да я бы сам ей засадил, будь возможность.
Даевин уже всецело освободился от веревки, лишь тянул время, чтобы узнать побольше.
– Да кому ты засадишь, ты же… ничтожество, отребье. Ни одна баба на тебя не клюнет, разве что слепая, глухая, немая и… безногая, чтобы наверняка, – злобно смеется Даевин, чтобы вызвать у него агрессию.
– Заткнись! – он снова ударил его по груди, повалив на землю. – Тебе просто повезло, что не приказали на месте убить. Я бы был рад тебя убить лично. Ну ничего, я хотя бы смогу наблюдать. Скоро придет одна из сестер Шинке, она в городе ближайшем провиант покупает на путь. Когда она придет, мы отправимся и тебя снова придется отключить на время, хыхыхы.
– Вы не про нее? – Даевин взглядом показывает куда-то позади них.
Все трое повернулись, чтобы увидеть ее, но никого там не было.
Внезапно, у одного из них слетает голова с плеч – того, кто и разговаривал с Даевином и ударял его. Пока оба его напарника стояли с ошарашенными глазами, Даевин кинул меч, словно копье, в самого дальнего и попал по груди, пробив человека насквозь. Подбежав и достав меч, он медленным шагом пошел к третьему. Тот достал меч и в страхе закрылся им, но Даевин одним чистым взмахом разделил его и его меч на две части.
– Твари, являющиеся частью гнилой системы, при этом даже не стыдясь нахождения в ней, не достойны жизни. Вы сами выбрали этот путь, вы же и пожинаете плоды. Мерзость…
Окончив дело и выговорившись, он заметил, что у него задрожали руки. Совесть не мучила его, как он предполагал, Даевин, наоборот, был рад тому, что мир очистился от крупицы скверны. Но, все же, было неприятно проливать чужую кровь. Быстро оклемавшись от боя, он взял свой знак Короны и повесил себе на грудь. Когда закончил вытирать меч тканью палатки, он вспомнил про одну из «сестер Шинке», которая должна была сюда вернуться.
– Спрятаться в палатке? Может подняться на дерево и ждать? Хм, – он смотрит на столик, – карта?
На столе была карта местности. Мы находимся тут, думает Даевин, смотря на карту. К северо-западу от точки, где был отмечен лагерь, находился город Верденбург.
– Верденбург… Ни разу
