После этих слов Освальд решил уйти. Ведь он не преступник, он уважаемый королевский защитник, и закон на его стороне. Прецедент – угроза, а королевским гвардейцам можно убить угрожающего без суда и следствия. Но это не всем по нраву. Первым из толпы вышел один молодой полицейский. В нем наблюдался страх, голос его дрожал, но он решил выступить против королевского гвардейца.

– Что вы наделали? Это же был обычный продавец! За что его убили? Как он мог угрожать вам?!

– Чего?! – уходящий Освальд резко помрачнел и повернулся в его сторону. – Ты смеешь оспаривать мое решение? То есть ты тоже являешься частью бунтующих людей?

– Что? Бунтующие? Нет, мистер… Я говорю лишь, что убивать обычных граждан нельзя, мы живем на их налоги, мы должны их беречь!

– Как гвардеец, я должен беречь только хозяина, – ответил он подозрительным, но спокойным акцентом. – Ты, парень, полицейский, твоим хозяином является вообще все государство, так зачем ты возникаешь? Этот человек лишь притворялся продавцом, на самом же деле был замешан в антигосударственной деятельности. Это терроризм, а я его пресек.

– Вы не правы! – крикнул кто-то из толпы.

– Да, не правы! – продолжает парень. – Он был добрым и законопослушным!

– Кто это сказал? – королевский гвардеец потянулся к своему пистолету на груди, в это время Даевин слабенько высунулся из толпы так, чтобы, чуть что, вмешаться. – Не смейте так разговаривать со мной. У него нашли много переписок, где он жалуется на власть и повышение налогов. Все, – добавил он в конце, повернувшись спиной, готовясь уйти, – не отвлекайте, иначе и в вас полетит пуля.

– Да стойте же, – выкрикивает молодой полицейский, – вы ничего не-

В этот момент гвардеец в шляпе поворачивается, доставая пистолет на груди, а Даевин, видя специфические движения тела и рук, предугадывает выстрел и прыгает к парню. Королевский защитник выстреливает, но не попадает, так как прямо перед выстрелом Даевин выталкивает молодого полицейского. Хорошо, что толпа была на другой плоскости, иначе пуля, не попав по гвардейцу, попала бы в другого человека, – думал Даевин, лежа на парне, которого он только что от смерти спас.

– Ты кто такой? – увидев длинноволосого человека, одевшегося как столичный гвардеец, спрашивает Освальд. – Как ты посмел встать между мной и преступником?

Даевин, встряхиваясь, встает. Когда он повернулся к другому королевскому гвардейцу, тот заметил знак Короны на груди, но остепениться не решил. Даевин тоже не хотел отступать, потому что эта ситуация разозлила его не на шутку.

– Такой же королевский защитник, как и ты… – отвечает Даевин, сделав после ответа паузу, злобно приподняв носогубные складки. – Если, конечно, твой знак Короны не был куплен на черном рынке, Освальд, – после этих слов послышался гул из толпы, люди сразу заподозрили в убийце настоящего преступника, а не злоупотребляющего своими правами гвардейца. – Зачем ты убил продавца, с каких пор у нас нельзя выражать мнение о государстве? И что ты сделаешь, если я скажу, что и мне много чего не нравится?

– Ты что, молодняк, кем себя возомнил? Я на этой работе уже четырнадцать лет, я знаю, как ведут себя преступники, а этот был одним из таких.

– Не отходи от моего вопроса. Что ты сделаешь, если я тоже заявлю, причем открыто, что мне много чего не нравится, что твои поступки лишены чести, а ты – преступник, которому надо снять знак Короны?

– Не стоит меня злить, мальчишка, – ответил он сквозь зубы, сморщив брови. – Не зли, иначе мне придется и тебя пристрелить, несмотря на твою молодость и твой ранг.

– Вот как? То есть ты любого неугодного готов застрелить? Таким, как ты, не место среди гвардейцев, сними этот знак, – сказал он, махнув рукой, – ты не достоин его носить.

– Я вызываю тебя на дуэль, – резко вставил в ответ гвардеец в шляпе, указывая на пистолет. Значит, он вызывает на дуэль дальним оружием, а не на мечах. Он настроен очень серьезно. – На смерть.

– Хорошо, я принимаю, – так же серьезно настроен и Даевин. – Если я тебя побеждаю, то ты свой значок снимаешь и больше никогда не надеваешь. Я даже не знаю, за что такому убийце, как ты, могли такое дать.

– Хахаха! Принимаешь, значит. Зачем ты ставишь условия к смертельной дуэли, тупица? Не важно, впрочем, только скажи свое имя, чтобы его написали на твоем надгробии.

– Даевин.

– Даевин? А меня зовут Освальд, приятно было познакомиться. Передавай привет этому мужику на том свете, если он есть…

Они встали друг от друга в десяти метрах и подготовились стрелять. Даевин приставил руку к револьверу на бедре, разминая пальцы перед тем, как достать, а Освальд – к пистолету на груди. Прозвучала команда «пли» от одного из молодых гвардейцев. Все произошло в мгновение ока. Даевин, достав револьвер из кобуры на поясе, выстрелил прямо в грудь, где были рука и пистолет противника. Сам же Освальд даже не успел вытащить свой пистолет, как получил сквозное ранение в кисть и попадание по пистолету. Даевин уже использовал такой прием в стрельбе – так можно избежать смерти и в то же время победить противника, но такой прием требует большого опыта в скоростной и прицельной стрельбе. Люди вокруг охнули, даже не успев заметить, что произошло. Освальд свалился на землю, начав орать от боли, а Даевин спокойно положил револьвер в кобуру.

– Ты проиграл. Не смей больше носить знак Короны, убийца.

– Пошел ты к черту! Врача, кто-нибудь! Позовите врача!

К нему подошел бородатый медик и предложил помощь. К Даевину подошла Марта, обрадовавшись победе.

– Я уж было подумала, что ты не справишься, – говорит она, неловко улыбаясь, – он был слишком грозным на твоем фоне… Но после выстрела быстро выкинула эти мысли из головы. Откуда у тебя такая меткость?

– Долгие тренировки. Порой, очень долгие. А еще у меня всегда преимущество против тех, кто носит пистолет на груди, – говорит он, показывая на револьвер на бедре, – хотя меня за это осуждали много раз, но, – добавил, улыбнувшись, – мне это не мешает.

Медик, перевязывающий бесчестного гвардейца, решил заговорить с Даевином.

– Ну и ну, Даевин, ну и ну, – медленно и интригующе заявляет он. – Отли-ичный выстрел, ты даже сохранил ему жизнь…

– Не хочу убивать…

– О-оу, – он посмеялся, – все еще действуешь по этому принципу?

– «Все еще»? А вы меня знаете?

– Ха, да как я могу тебя забыть? – радостно сообщает медик, закончив наложение повязки и повернувшись к Даевину лицом. Гвардеец же в этот момент долго смотрит на него и