– Попробуй, – зло прошептала Ника и призвала свет. Тот послушно окружил ее, создавая несокрушимую для тьмы защиту. В этом Ника была уверена и с вызовом посмотрела в черные глаза врага.

– Красиво, – оценил Курт. – Но мне больше по вкусу иная красота. Ты пришла как раз вовремя, малышка, и будешь удостоена великой чести: одной из первой увидеть перерожденную богиню в ее новом обличье.

Рядом с Куртом появились другие люди, силуэты и неясные тени. Около десятка в черных мантиях почтительно склонили головы и запели. Не песнь, а неясный глухой гул разнесся по округе, и земля задрожала, а вязкая жижа у их ног налилась огромными пузырями. Те с противным чавканьем лопались, и на смену им появлялись все новые и новые, пока не стало казаться будто внизу кипит черная лава. А потом все внезапно стихло. В гнетущей предостерегающей тишине от поверхности жижи начало подниматься нечто, напоминающее кокон. Когда оно поднялось полностью, то лопнуло подобно мазутному пузырю и явило ту, кого Ника меньше всего ожидала увидеть.

– Эмма? – не поверила Ника и похолодела от тяжелого нечеловеческого взгляда черных, как бездонные пропасти, глаз.

– О нет, – сказал Курт и поклонился. Не Эмме, но существу, так похожему на нее.

Из-за спины чудовища вырвались длинные тошнотворно-серые щупальца и зависли подобно скользким, неспешно извивающимся змеям.

Ника не находила сил, чтобы оторвать от них взгляд, но потом произошло то, к чему она оказалась не готова вовсе.

Рядом с Эммой-Дхартой появился Кирилл. И смотрел он не на Нику, а на воплощенную Владычицу Тьмы.

– Кирилл… – прошептала Ника, и мужчина словно робот медленно повернул голову. В глазах его стояла тьма. Ни удивительной серой с темным ободком радужки, ни белков – лишь сплошная непроглядная тьма.

Ника видела, как стремительно гаснет, связывающая их с Кириллом нить, как окружает его все более густой дымкой тьма, и отчаяние наполняло ее душу.

– Сладкий, – мурлыкнула жуткая не-Эмма и повисла на плече Кирилла, вынуждая снова повернуться к ней. – Ты заставил меня так долго ждать. Убей! – прогремела она.

– Вот так сюрприз! – злорадно рассмеялся безумный Курт. – Знаешь, а ведь у него почти получилось вернуть власть. Только вот в итоге Владычица вернула себе власть над ним, – произнес он и снова расхохотался.

– Кирилл, – позвала Ника. – Только ты выбираешь. Ты решаешь, а не они!

Кирилл тряхнул головой и вновь воззрился на нее отсутствующим взглядом.

Тьма поползла от него к Нике, опутала ноги, которые тут же сковал холод. Мрак, исходящий от него, не боялся ее света, а Ника не могла сопротивляться. Не хотела. Не шевелясь и не отрывая взгляда, она смотрела ему в лицо.

– Я думала, ты сделал неправильный выбор. Думала, ты предал меня, оставил. А может, неправильный выбор сделала я? – с горечью произнесла она. – Не пошла за тобой. – Кирилл мотнул головой. – Ты ведь хотел, чтобы я разделила с тобой радость открытия, и знал, что я не приму его. Не приму тебя! Я тоже виновата.

– Я не могу противиться ее воле, – едва слышно прохрипел Кирилл. – Но не неси же ты чушь!

– Не старайся, глупышка, – протянула Эмма-Дхарта и опоясала Кирилла густой тьмой, заставив замолкнуть. – Впрочем, если ты решилась впустить меня добровольно… Я все еще готова позволить тебе это. Иди же ко мне, – сказала она и распростерла свои мерзкие щупальца в приветственном жесте.

Ника даже улыбнулась этой простой и легкой мысли: уйти во тьму вместе с ним и больше не бояться, не страдать…

Но свет не желал сдаваться так рано. В груди зажгло, и по телу прошел электрический импульс. Дурман спал, но тьма уже окружила ее. Руки немели. Ника почти перестала чувствовать свое тело, погружаясь во мрак, как в колодец с ледяной водой. Еще мгновение, он проникнет в сердце, и ее просто не станет.

– Прости, что не смогла… Я люблю тебя, – сказала она и закрыла глаза.

Тонкая, еле заметная золотая нить прямо из ее сердца потянулась к Кириллу и, минуя все преграды, вошла в него.

Кирилл вздрогнул.

Холод, сковывающий Нику, не отступил, но напор его ослаб. И Ника, боясь поверить в чудо, распахнула веки. Чтобы увидеть его необычайные серебристо-серые глаза и глубокое, невыносимое сожаление, читающееся в них.

Кирилл чуть повернул голову и, проследив за его взглядом, Ника впала в ужас едва ли не больший, чем от явления Тьмы в облике Эммы. В отдалении за спинами Темной Владычицы и Кирилла плотные небеса прорезались ядовитыми солнечными снопами и целыми потоками. Вязкими и густыми словно и не свет это был, а жидкий огонь.

А Кирилл… Кирилл улыбнулся и встал ближе к Дхарте, позволяя мерзким шевелящимся отросткам касаться его.

Никто, кроме него, не успел понять, как это произошло. Ни Курт с его сподручными, ни Ника, ни даже сама Дхарта. Столп обжигающего света обрушился из дыры в плотных облаках прямо на них.

Принимая на себя удар испепеляющей лавы, Кирилл крепко держал Дхарту, а Нику волной ветра отбросил в сторону.

Курт исчез в тот же миг, оставив свою Госпожу с истошным визгом сгорать заживо.

Кирилл молчал. Его кожа дымилась, покрываясь серой коркой, и трескалась.

– Нет!!! – закричала Ника и выплеснула весь тот свет, что носила внутри. В неистовом устремлении она призвала его не бороться с тьмой, а уберечь любимого.

Кирилл пошатнулся и упал за мгновение до того, как светящийся свод преградил путь огненному потоку. Только над ним. Тело Эммы-Дхарты обуглилось полностью и вскоре распалось на части. Тело, но не ее суть. С шипением та просочилась в испепеленную землю и оставила непокорных людей одних.

Ника подбежала к Кириллу и опустилась перед ним на колени. Слезы, которых не могло быть в этом мире, скатывались по ее щекам и, попадая на его лицо, лучились голубым светом.

– Все будет хорошо… Мы прогоним тьму… – шептала она, и волшебные слезы продолжали капать вниз.

Они растекались по его телу, обволакивая и заживляя раны. Когда сияние погасло, и ожогов почти не осталось, Кирилл открыл глаза.

И в глазах его читалась мука.

– Тьма не просто протоптала тропинку, она проложила внутри меня трассу. Я не могу противиться ее воле.

– Ты уже смог! – с жаром воскликнула Ника. – Только ты выбираешь, чей голос слушать, а чей нет. Слушай мой. Слышишь? Слушай мой, не оставляй меня опять! Я не разрешаю тебе уходить!

– Моя малышка жуткая собственница, – усмехнулся Кирилл, и Ника наконец смогла с облегчением выдохнуть.

И только