Моя голова коснулась чего-то мягкого, хлопнула дверь, а маленькие пальцы вплелись в мои волосы; я видел, как ее слезы капают мне на лицо, но не чувствовал их тепла. Она что-то бормотала дрожащими губами, но звук тоже куда-то исчез, а я так хотел слышать ее голос.

– Я… я так и не сводил тебя на… свидание, Фиалка. Мне жаль, – последнее, что смог произнести, падая в черную пропасть.

Глава 32

Элси

Мы с Джошем сидим в уютном ресторанчике с видом на город, дневной свет падает на его лицо, и клянусь, что вижу, как радужки улыбающихся глаз переливаются нефритово-зеленым. Раньше я никогда не видела цветов даже во сне, но он прекрасен и так подходит его чертам. Джош смеется, рассказывая какую-то шутку, но все мое внимание приковано к этим глазам, я подпираю ладонью голову и делаю вид, что внимательно слушаю, бесстыдно разглядывая его. Букетик сирени немного заслоняет обзор, но это ничего, я привыкла, что весь наш дом уставлен цветами.

– Ты опять почти ничего не съела, – мягко говорит он, протягивая руку и накрывая ею мою. Тепло его прикосновения ласкает кожу, как шелк, и мурашки пробегают от предплечья до самой шеи.

– Я не голодна, – пожимаю плечами, улыбаясь. – Как ты думаешь, если я попрошу у повара рецепт пирожного, он не рассердится?

– Пусть рискнет, – Джош сверкает взглядом в сторону кухни, поглаживая тыльную сторону моей ладони большим пальцем. – У меня есть несколько способов выбить из него информацию.

В панике округляю глаза, наклоняясь ближе и шепча:

– Эй! Ты не можешь говорить о таких вещах на нашем первом свидании.

Подходит официант, прерывая мое возмущение и наливая красную жидкость в бокал Джоша. Свободной рукой Джош хватается за ножку и делает глоток, а я открываю рот, чтобы напомнить, что вообще-то он не пьет алкоголь, но вместо слов изо рта у меня вырывается тихий всхлип. Рука Джоша на моей холодеет и застывает, но он продолжает пить из бокала, пока жидкость не начинает литься мимо, пачкая рубашку и стол, она течет не переставая, достигая наших сцепленных рук, и я вижу, как красный цвет отпечатывается на моей коже. Поднимаю обе руки, осматривая ладони. Этого не может быть, я не различаю цвета. Перевожу взгляд на официанта, и мое лицо немеет от ужаса. Человек, что похитил меня, прищуривает серые глаза, а потом подмигивает, улыбаясь.

– Приятного вечера. – Он разворачивается и уходит, а я не могу встать, сквозь окровавленные пальцы наблюдая, как лицо Джоша на другом конце стола становится бледным, прекрасные зеленые глаза тускнеют, окрашиваясь в серый оттенок.

– Нет, нет, нет, – шепчу.

Обычно в мои кошмары врывается глубокий успокаивающий голос, который заверяет меня, что это просто сон и бояться нечего, но сегодня его нет, и потому картина перед глазами никак не рассеется. Я не могу закричать, не могу проснуться, не могу даже заплакать…

– Вайолет… – раздается откуда-то издалека. – ВАЙОЛЕТ! Очнись! – Кто-то потряс меня за плечи, и я открыла глаза, всхлипывая уже вслух. Лицо Уэйда материализовалось передо мной, он выглядел уставшим и потрепанным, вместо кожаной куртки на нем была порванная футболка с изображением черепа, а лицо перепачкано черными пятнами, запах гари, исходящий от его тела, подсказал, что это сажа. – Долгая история, – сказал он, видя мое удивление и протягивая бутылку воды.

Мы находились в той же клинике, в которую однажды меня привезли в бессознательном состоянии. Соседка сказала, что я упала в обморок, но теперь правда всплыла наружу. Это было покушение на мою жизнь, спланированное матерью чокнутого человека, решившего поиграть в бога, а Джош был тем, кто спас меня от гибели. Как и сегодня.

От мысли, что он где-то в реанимации борется за свою жизнь, тошнота подкатила к горлу, а подбородок начал неконтролируемо дрожать. Я не смогла открутить крышку на бутылке, просто смотрела, как этикетка расплывается за пеленой слез.

– Иди сюда, – вздохнул Уэйд, присаживаясь на соседний со мной стул и притягивая меня в объятия. Запах дыма и гари стал еще сильнее, но мне было все равно, я прижалась к его груди, рыдая в грязную футболку, стискивая ткань одной рукой. – Он намного сильней, чем ты думаешь, он выкарабкается. – Уверенность в голосе Уэйда должна была действовать успокаивающе, но я только разрыдалась сильней.

– Он обещал, что не станет делать глупостей из-за меня, – говорила я, вытирая слезы.

– Джош – адвокат, лгать – это его работа, – ответил Уэйд, перебирая мои волосы. – На хрена ты красишь волосы в этот дурацкий цвет? – спросил он. Я подняла взгляд на его прическу, сегодня она была немного другого оттенка, чуть темнее моего, скорее всего, фиолетовой.

Смех вырвался сквозь слезы.

– Когда ты успел их перекрасить? – Я коснулась рукой растрепанных слипшихся прядей.

– Вчера вечером, вообще, я хотел зеленый, но в прошлый раз он не продержался дольше недели, так что я решил попробовать что-нибудь новенькое. – Он приподнял уголки губ. – В честь твоего имени.

– Ты ведь в курсе, что Вайолет не настоящее имя? – Конечно, он был в курсе.

– Конечно, Хармони Элси Роддс. – Большим пальцем левой руки он стер новую слезу с моей щеки. – Они назвали тебя в честь музыкальной гармонии. Мило, но Вайолет мне нравится больше.

У меня свело живот. Я знала, что в раннем детстве мама поменяла местами мое первое и второе имя, но фамилия полковника казалась чужеродной.

– Моя жизнь похожа на какой-то дурацкий индийский сериал, сценаристы которого по-крупному облажались. – Я тяжело вздохнула.

– Кстати, об этом. – Внимание Уэйда переключилось мне за спину, я обернулась. Мужчина, что подходил ко мне в Нэшвилле, сидел на стуле в самом конце длинного коридора. Он не смотрел в нашу сторону, но напряженная линия его плеч и настороженная поза выдавали его с головой. Мой настоящий отец, человек, который бросил меня и маму и даже не пришел на ее похороны. – Думаю, этого разговора не избежать, но если ты не готова, я скажу ему, чтобы убирался. А если все же решишь поговорить с ним, я буду здесь на всякий случай, – мягко сказал Уэйд, за что я была бесконечно ему благодарна.

– Думаю, я смогу с этим справиться. – Сжав ладонь Уэйда вместо «спасибо», я поднялась и направилась к полковнику Роддсу.

Он поднял голову, как только я сделала первый шаг, и не сводил с меня глаз вплоть до момента, когда между