не сделал. Бернанке поддерживал Алана Гринспена (который предшествовал ему на посту председателя) и большинство других членов ФРС, когда они продвигали дерегулирование, которое привело к Великой рецессии. Один из главных уроков Великой депрессии заключался в том, что нерегулируемые финансовые рынки опасны.

В последние годы Соединенные Штаты начали проводить промышленную политику, пытаясь определить направление развития экономики. Теперь они признают, что одних рынков недостаточно. Правительство США также продвигает "зеленую" экономику, поддерживает разработку вакцин Covid-19 и признает чрезмерную зависимость США от чипов, производимых за рубежом. Неизбежно, поскольку США раньше не проводили подобной политики (за исключением военной), им придется многому научиться. Будут совершены ошибки. Но обнаружение ошибки - не более веская причина для отказа от такой политики, чем признание провала ФРС в период Великой депрессии и Великой рецессии - причина для закрытия ФРС. Например, когда в 2009 году правительство США одолжило полмиллиарда долларов Элону Маску для компании Tesla, оно успешно поддержало развитие технологии электромобилей. Но оно допустило ошибку. Оно не настояло на получении доли в потенциале роста, что легко могло бы сделать, например, настояв на получении акций. Если бы оно это сделало, правительство (и американские налогоплательщики) с лихвой компенсировало бы потери, понесенные от других технологических займов и инвестиций. Оно получит часть прибыли за счет налогов на доходы физических лиц и прибыль корпораций, но гораздо меньше, чем если бы оно включило в контракт положение о разделе прибыли. Урок, который следует извлечь, заключается в том, что важно правильно выбирать проекты, но также важно правильно составлять контракты.

Обучающееся общество, таким образом, подразумевает как индивидуальное, так и институциональное обучение - и это обучение действительно является частью процветания человека, основной целью хорошего общества. Обучение - это бесконечный процесс.

Ранее я противопоставлял равновесную перспективу стандартной (неолиберальной) экономики - ее предположение о гармоничном мире, находящемся в равновесии без изменений, - и постоянно меняющийся мир, в котором мы живем и который часто характеризуется интенсивными конфликтами. Мы наконец-то начинаем понимать, что с головой погружаемся в планетарные границы. Мы должны адаптироваться. У нас нет выбора. Но лучший путь вперед почти никогда не бывает очевидным. Поэтому мы придерживаемся эволюционной перспективы, ориентируясь на адаптацию, а не на равновесие. Прогрессивный капитализм, как я полагаю, будет способствовать эволюции нашей экономики таким образом, что поможет создать хорошее общество.

Децентрализованная экономика с богатой экологией институтов

Наша экономическая система должна быть децентрализованной, с множеством экономических единиц - множеством предприятий и других организаций (разных видов), принимающих решения о том, что делать и как делать. Мир слишком сложен для централизованного планирования, к которому призывал коммунизм более ста лет назад.

Наличие большого количества подразделений позволяет больше узнать о собственных возможностях, о технологиях, о том, чего хотят другие. Каждое подразделение экспериментирует, причем у разных подразделений разные представления о соответствующих целях и способах их достижения.

В последние годы много споров ведется о сравнительной роли общественных (государственных) институтов и частных (коммерческих) компаний. Такая точка зрения неоправданно сужает дискуссию. Любая хорошо функционирующая экономика или общество требует сочетания различных типов институтов, не только государственных и частных коммерческих, но и кооперативов, частных некоммерческих и так далее. А государственные институты должны действовать на разных уровнях, включая местный, государственный или провинциальный, национальный и глобальный. Эти институты должны обеспечивать сдержки и противовесы друг другу, а общие структуры управления должны ограничивать власть и злоупотребления ею - эту тему мы рассмотрим далее.

Я хочу подчеркнуть, что должны существовать значительные части экономики, которые не определяются и не могут определяться прибылью. К ним относится большая часть секторов здравоохранения, образования и ухода, в которых узкая погоня за прибылью часто приводит к порочным результатам. Частная тюремная система не справилась со своей основной задачей - реабилитацией заключенных. В США наиболее успешные институты, которые во многом объясняют общие достижения страны, - это ее великие исследовательские университеты, которые являются либо фондами, как Гарвард и Колумбийский университет, либо государственными. В других странах лучшие университеты также являются некоммерческими фондами, как Оксфорд и Кембридж, или государственными учреждениями, как Grandes écoles и Сорбонна во Франции. Аналогичным образом, кооперативная часть финансовой системы США (обычно называемая кредитными союзами) была единственным сегментом, который, по большей части, вел себя социально ответственно как до финансового кризиса 2008 года, так и после.

Но даже фирмы, получающие прибыль, при прогрессивном капитализме были бы другими, чем при неолиберализме. Их этика отличалась бы от нынешних фирм, чертовски нацеленных на максимизацию богатства акционеров, чего бы это ни стоило остальным членам нашего общества. И эти частные фирмы, извлекающие прибыль, не были бы так почитаемы, как сегодня. У них нет волшебного зелья, позволяющего им решать проблемы, которые не могут решить другие; просто некоторые проблемы лучше решаются фирмами, максимизирующими прибыль, а другие - другими структурами.

Власть, конкурентная парадигма и прогрессивный капитализм

Современная экономика начинается, как я уже отмечал, с модели совершенной конкуренции, в которой экономика находится в гармоничном равновесии. Политика конкуренции даже не требуется, потому что экономика будет конкурентной естественным образом.

Здесь неолибералы заметно отходят от Адама Смита. Ранее я отмечал его озабоченность склонностью бизнесменов к сговору против общественных интересов. Консервативные почитатели Смита поддерживают его лишь в той мере, в какой он согласен с их взглядами. Дело в том, что экономика не является естественно конкурентной в том узком смысле, в котором экономисты используют этот термин. По мнению экономистов, по-настоящему конкурентная экономика - это такая экономика, в которой ни одна фирма не имеет права повышать цены, навязывать другим условия договора или блокировать выход на рынок, чтобы прибыль не переманивалась. Мы уже убедились, что в современном мире эти условия не выполняются - начиная с неблаговидных соглашений о неразглашении и положений о принудительном произволе и заканчивая постоянными прибылями, которые наиболее заметны в цифровых гигантах.

Прогрессивный капитализм признает, что власть существует, и что распределение власти является главной проблемой; ограничение власти имеет решающее значение. Существуют отношения власти внутри и между субъектами, составляющими нашу экономику, и их взаимодействие с гражданами, и одни могут использовать других в своих интересах.

Властные отношения занимают центральное место в понимании экономики, политики и общества. Экономика Америки была построена на рабском труде, что вряд ли можно назвать проявлением свободного рынка. Правовая структура страны была разработана для обеспечения рабства и сохранения властных отношений.

Отношения власти играют центральную роль в понимании растущего неравенства и широко распространенного мнения о том, что система подтасована, которые сыграли столь важную роль в разочаровании в демократии и