и набрал номер отцовского врача. – Если с ней что-нибудь случится, ты труп.

Я начала судорожно глотать ртом воздух. Том, заметив моё состояние, притянул меня к себе и начал успокаивающе гладить по волосам.

– Всё закончилось, Джуди, – прошептал он.

– Я не помню… – всхлипнула я. – Ничего не помню…

– Тише, тише…

В комнату вошёл Гарри. Он остановился у двери и мрачно посмотрел на Тома, а затем на меня. Я поймала его взгляд и отстранилась от друга.

Том перевёл взгляд на Гарри и встал с кровати:

– Джуди, если что, зови.

Я посмотрела на него с нескрываемой благодарностью. Том наступил на свою гордость и спрятал агрессию к Гарри ради меня. И хотя это причиняло ему боль, он принял мой выбор.

– Хочешь пить? – Гарри протянул мне бутылку, когда Том вышел из комнаты.

Я кивнула и похлопала ладонью по кровати:

– Полежи со мной.

Гарри наклонился ко мне и поцеловал так нежно, что у меня заныло в груди. Силы были на исходе, но я всё равно вцепилась в него и потянула на себя, желая почувствовать тепло его тела.

Но он отстранился.

– Я должен идти.

– Куда? Зачем? Останься со мной… – взмолилась я.

– Я дома не был со вчерашнего дня, – пробормотал он. – И в школе не появился. Если я не покажусь тёте в ближайший час, то она поставит весь Росфилд на уши.

– Позвони ей.

– Котёнок, тебе нужно поспать, – он провёл ладонью по моей щеке. – А когда ты проснёшься, я буду рядом.

– Обещаешь?

Он кивнул:

– Я вернусь вечером.

Наклонившись, он вновь меня поцеловал. Моя грудь тяжело вздымалась, я не хотела его отпускать, но всё-таки отпустила.

Когда Гарри ушёл, единственное, что мне захотелось сделать, – уничтожить кулон. Я нутром чувствовала, что этот кусок металла причастен к событиям прошлого вечера. Не знаю как, но он сводит меня с ума!

Потянувшись к пиджаку, лежащему на прикроватной тумбочке, я вдруг почувствовала, как пелена начала застилать мне глаза. Видимо, моя ярость была слабее дозы диазепама. И я вырубилась быстрее, чем смогла дотянуться до украшения.

Продолжение: Глава 43. Тайное становится явным

Глава 42.2

Потерявшая рассудок

Я схватилась за голову и сомкнула веки, чтобы успокоиться. Меня начала бить крупная дрожь. Бар, такой оживлённый и шумный секунду назад, неожиданно опустел. Танцы, музыка, посетители… всё растворилось в чернильной мгле.

Я осталась одна. Наедине со своим безумием.

– Господи, нет, пожалуйста, – прошептала я, словно молитву. – Это не по-настоящему. Всё это происходит в моей голове.

Глаза постепенно привыкли к темноте. Я оглянулась и заметила женский силуэт, сидящий за пианино. Мозг запротестовал, отказываясь поддаваться творящемуся сумасшествию. Страх сотряс меня до основания. Я хотела закричать, но подавилась собственным вздохом, когда поняла, кто сидит за музыкальным инструментом.

Моника.

Она перебирала клавиши, покачиваясь в такт мелодии, которую я не слышала. Её движения казались неестественными, нетерпеливыми, резкими.

– Моника! – крикнула я охрипшим голосом.

Она не откликнулась.

Не раздумывая, я помчалась к подруге.

– Моника, – я замерла за её спиной и вскинула ладонь, но до её плеча не дотронулась. Будто она могла раствориться в этой темноте, если я к ней прикоснусь. – Что ты здесь делаешь?

Моника одним резким движением захлопнула крышку пианино. На меня нахлынул всепоглощающий ужас, зажав в тиски моё тело. Мёртвая тишина начала звенеть в ушах.

Подруга медленно обернулась и посмотрела мне в глаза, а может сквозь меня. В её взгляде не было ничего живого. Её смуглая кожа казалась бледной, а движения напряжённые и искусственные, как у куклы-марионетки.

Я вдруг вспомнила утопленника, которого видела месяц назад в своей ванной комнате.

«Смерть – это только начало», – пронеслось в моей голове.

Моника улыбнулась, и её улыбка, кажется, на мгновение осветила это тёмное помещение. А затем она схватила нож и вонзила его себе в грудь.

Я замерла в ужасе, не в силах отвести глаз.

Удар.

Удар.

Удар.

Удар.

Я не могла сдвинуться с места. Моё тело мне больше не принадлежало. Я не могла закричать. Мой голос мне больше не принадлежал. Я не могла сделать вдох. Потому что умирала вместе с ней…

Моника продолжала смотреть мне в глаза, пока острое лезвие разрывало её грудь.

Сознание начало покидать меня.

Я почувствовала, как кто-то подхватил меня на руки.

– Я здесь… – сказал Том. Я попыталась ухватиться за его голос. – Джуди, дыши…

Я услышала чей-то душераздирающий крик. А затем вдруг поняла, что этот крик принадлежит мне.

* * *

Темнота.

Жива я или мертва?

Я не помнила, как закончился вечер, не знала, где я. Не понимала, почему всё тело сводит судорогой.

Разлепив веки, я увидела знакомую комнату. Я у Тома. Как я здесь оказалась?

Глаза налились слезами, когда в мыслях мелькнуло воспоминание.

Моника. Она умерла.

Нет!

Панический ужас от осознания случившегося нахлынул на меня с новой силой. Я попыталась встать с кровати, но резкая головная боль уложила меня обратно.

И я отключилась.

* * *

Я проснулась от тихого волнительного голоса, который эхом пронёсся в моём сознании. Открыв глаза, я повернула голову и встретилась взглядом с Томом. Он сидел на краю кровати, и на его лице застыли боль и отчаяние. Чёртово дежавю.

– Очнулась… – констатировал Том. – Как ты себя чувствуешь?

Я ощущала сухость во рту и слабость во всем теле.

– В порядке, – прошептала я. Мой осипший голос намекал, что я вру.

– Ты была без сознания почти пятнадцать часов.

Мои глаза расширились от удивления:

– Сколько?!

– Сейчас вторник, – он взглянул на наручные часы. – Почти десять утра.

Я повернулась к окну, солнечный свет пробивался через плотные занавески.

«Росфилд твой персональный Ад, а ты – его проклятие», – раздались в голове слова Джека.

Я взяла Тома за руку, он посмотрел на меня с такой сосредоточенностью, что мне стало не по себе.

– Где Моника? – спросила я.

– Уехала в школу три часа назад.

На душе полегчало.

– Она была здесь?

– Ты не помнишь? – Том свёл брови на переносице. – Ты ночью несколько раз приходила в сознание и звала её. Утром я позвонил Монике и попросил заехать перед школой. Она была в ужасе, когда узнала, что с тобой произошло. Больше часа просидела у твоей кровати. Хотела остаться, но я заверил её, что всё в порядке, и отправил в школу.

Я почувствовала, как вспотели мои ладони. Почему я ничего не помню?

– Том, мы можем ей позвонить? – спросила я. – Хочу убедиться…

– Лучше позаботься о себе, Джуди! – оборвал он грубым голосом.

Я сжала его руку и аккуратно спросила: