свету, утро едва начало разгораться. Хорошо, что Марли продлила аренду дома до конца года – потом они с Джеком будут искать общее жилье. И хорошо, что подруга в какой-то момент удалилась в свою спальню, обеспечив нам с Блейком личное пространство.

– Несмотря на тесноту, я реально хорошо выспался, – произнес он, опередив меня.

– Правда?

– Ага. – Он отвел с моего лба прядку волос и поцеловал в висок. – Знаешь, я много лет ни с кем не спал.

– Что? – подскочила я, ударив его лбом в подбородок. Опять! – Ты так долго ни с кем не спал до меня?

Блейк тихонько засмеялся и потер ушибленное место.

– Секс у меня был. – Он ухмыльнулся. – Однако я ни с кем не спал вот так.

– А-а…

– Я не рассказывал тебе… Причина в кошмарах, которые преследуют меня после травмы. Уже четыре года я каждую ночь в ужасе просыпаюсь… Изощренная пытка. – Он провел рукой по лицу. – Однако после первой совместной ночи с тобой… Когда я засыпаю с тобой в одной постели, кошмар обходит стороной.

Я округлила глаза.

– Ого! И сегодня тоже?

Он кивнул.

– Даже на неудобном диване.

– И ты уверен, что все из-за меня?

– Я же говорил, что ты в каком-то смысле обладаешь магией.

Мои щеки запылали. Я поспешила снова прильнуть к Блейку, чтобы он не заметил.

– Блейк!

– Да?

– А я плакала.

Я ощутила, как оцепенело его тело. Некоторое время он молчал и лишь затем осторожно переспросил:

– Почему?

– Я десять лет не могла плакать. После того как мы переехали из старого дома, где жили рядом с Марли, и меня выбросили в странный непонятный мир. Тогда я плакала очень много; думала, что наплакалась на всю жизнь. Однако вчера… – Я сглотнула и подняла глаза. Взгляд Блейка был серьезным и вопрошающим, а еще насквозь пронизан сочувствием. – Вчера, когда я увидела встречу Марли и ее мамы, слезы пришли легко. Я не могла их удержать. И больше не хочу удерживать. Похоже, я исправилась благодаря тебе… поняла, что это нормально – быть уязвимой.

Я снова вспомнила те слова – когда мы стояли на улице и спорили, и я заверяла Блейка, что я сильная.

Рейчел, это вовсе не признак силы. Мне тебя жаль.

– Теперь я знаю, – продолжила я с замиранием сердца, – что тоже хочу быть с тобой. Хочу, чтобы ты видел как мою силу, так и мои слабости. – Я покаянно улыбнулась. – Пришло время взять брейн-аут.

Блейк уставился на меня недоуменно.

– По аналогии с тайм-аут. То есть поставить мозги на паузу. Выключить голову и слушать только сердце. – Я положила ладонь ему на грудь.

Он наморщил лоб.

– Я тебя правильно понял? Ты хочешь выключить голову и передать контроль сердцу, потому что…

– Да. Потому что в нем есть ты.

Я легонько толкнула его в грудь; Блейк ответил игривой усмешкой. Разумеется, догадался, к чему я клоню.

– Какое совпадение: я тоже собирался тебе сказать кое-что.

Он выдержал театральную паузу.

– Так рассказывай, не тяни! – воскликнула я с нетерпением.

– Меня приняли в Нью-Йоркский университет. Вчера пришло подтверждение. Со стипендией и всем прочим.

Я взвизгнула так пронзительно, что наверняка разбудила всю улицу.

– Блейк, это же… это просто…

Потом обвила руками его шею и поцеловала. Так, как не целовала ни разу. Я вложила в поцелуй все свои вновь обретенные эмоции – радость за Блейка, гордость за то, чего он добился, мое «трепещастие», которое еще никогда не было таким интенсивным, и предвкушение нашей новой жизни в Нью-Йорке.

Блейк ответил на поцелуй так пылко, что я едва не сорвала с него футболку. Однако обуздала себя, потому что хотела быть близка с ним скорее эмоционально, чем физически. Для другого уровня у нас будет достаточно времени – впереди предстояли годы учебы.

– Уф! – Мы оторвались друг от друга; Блейк сделал вид, будто утирает со лба холодный пот. – Я реально испугался – вдруг ты сказала бы, что не хочешь меня. Мне было бы одиноко в Нью-Йорке.

Я пнула его в бок.

– Уж как-нибудь справился бы.

Он гордо кивнул. Его глаза горели.

– Наверняка справился бы. Преодолев более-менее длительный период любовной тоски.

– Я польщена.

Я хотела было снова прильнуть к нему, но тут в голову пришла очередная напрашивающаяся сама собой тема для разговора. Научившись открыто делиться своими чувствами, я стремительно превращалась в эмоциональную наркоманку.

– Ну вот… в общем… когда начнется семестр, ты можешь на первое время поселиться у меня. Если ты не против.

Брови Блейка поползли вверх, и я поспешила уточнить:

– Я имею в виду, пока не найдешь собственное жилье. Опять же, если захочешь его искать… или не захочешь.

Блейк сжал губы, однако затем все же громко расхохотался.

– Знаешь, я впервые вижу, как ты не находишь слов!

Прежде чем я успела возразить, он схватил меня в охапку и начал целовать шею, подбородок, мочки ушей, так что я начала визжать и извиваться.

– Исключительно ради протокола: я не прочь пожить у тебя, пока что-нибудь не подыщу… или типа того.

На сей раз, когда наши губы встретились, я отдалась тому сладкому «трепещастию», которое вызывали прикосновения Блейка с самого первого раза. Наконец я призналась себе самой, наконец поверила, что Блейк затронул сокровенные струны моей души, и они зазвучали в полную силу.

– Ну и как можно спать при таком шуме?

Мы с Блейком отпрянули друг от друга, однако было поздно. Марли, растрепанная и со слипшимися глазами, ковыляла вниз по лестнице.

– Рейчел! Блейк! – вскрикнула она, застукав нас на месте преступления. – Только не на моем диване!

Блейк со смехом поднял обе руки.

– Это не то, что ты думаешь.

– Ага. У вас вечно не то, что я думаю. – Марли сдула со лба прядь волос и остановилась перед нами, скрестив на груди руки. – Стало быть, громкая возня посреди ночи означает, что вы наконец объяснились?

Она окинула нас до того строгим взглядом, что мы с Блейком несколько съежились.

– Или мне нужно было рассадить вас по разным углам, чтобы не лезли тискаться и наконец поговорили?

– Хотела бы я видеть, как ты с нами справишься, – невинно ухмыльнулась я.

Едва Марли приблизилась на шаг, Блейк встрепенулся.

– У нас есть новости получше. Весной я отправляюсь учиться в Нью-Йорк. Мы с Рейчел попробуем начать сначала. А может, даже съедемся.

Марли застыла на месте. Она округлила глаза и несколько раз открыла и закрыла рот.

– Да ведь это же… – Она взвизгнула еще громче, чем я до того. Потом принялась прыгать от радости и наконец