во мне пробудил. Уже спустя неделю я ужасно соскучилась и не могла дождаться, когда мы опять увидимся. И все же первым делом нужно было поддержать лучшую подругу, которая спустя семнадцать лет наконец посмотрит в глаза своей маме.

– Встреча прошла хорошо, – ответила я на вопрос Марли.

– И только?

На моих губах заиграла улыбка.

– Ладно, сдаюсь. Встреча прошла абсолютно потрясающе. Один из лучших уикендов в моей жизни. Удовлетворена?

Марли рассмеялась, не отводя от меня взгляда. Я же упорно продолжала смотреть на дорогу, стараясь подавить улыбку.

– А ты сама? В смысле, ты удовлетворена?

Я ненадолго задумалась.

– Прошедшими выходными? Да. Перспективами на будущее? Не особо.

– И почему так? – Марли поджала ноги и обхватила их руками. – Блейк не планирует учиться в Нью-Йорке?

Разумеется, подруге и это давно известно. В маленьком городке слухи разносятся быстро.

– Планирует. Тем не менее это ничего не меняет. Я не создана для серьезных отношений.

– Не создана? Рейчел, дело ведь не в том, создана или нет. Если ты найдешь своего человека, отношения состоятся. Конечно, при условии, если ты их захочешь.

– Это и есть камень преткновения. А вдруг все закончится таким же крахом, как с Сэмми?

– Если однажды ты струсила и дала деру, это не значит, что теперь всю жизнь следует так поступать. Да взгляни на меня – я все еще здесь!

Я благодарно улыбнулась ей, однако затем принялась задумчиво жевать нижнюю губу.

– Как минимум я рассказала Блейку о своих сомнениях, и он отреагировал с пониманием. Согласился дать мне столько времени, сколько потребуется. Немногие люди – и, в частности, немногие мужчины – на такое способны.

– Вот видишь! Вы с ним нашли друг друга.

– Так далеко я еще не заходила.

– Ладно. Вы охотно проводили время вместе и после твоего бегства оба затосковали. Это факт.

– Правда? Блейк затосковал?

– Рейч! – Марли бросила на меня взгляд, полный упрека; я ощутила его, хотя и не смотрела на подругу. – Конечно, внешне он этого не демонстрирует, зато тренируется как одержимый, к алкоголю больше не прикасается и каждую свободную минуту сидит на сайтах колледжей. Мало того что ты сподвигла его снова взять свою жизнь под контроль – он и сам непременно решил тебя впечатлить.

– И ему удалось. В Нью-Йорке Блейка будто подменили. А секс… еще грандиознее, чем раньше.

Марли прижала к ушам ладони.

– А-а-а! Я этого не слы-ы-ышала!

Я оторвала одну руку от руля, чтобы пнуть ее.

– Нет, честно. Я еще не решила, как поступить.

– Ты все же рассматриваешь, как вариант, пустить Блейка в твою жизнь?

– Он давно в ней присутствует, – рассмеялась я. – Прокрался тайно и беззвучно, как маньяк в психотриллере.

– Почему бы тебе не сказать: романтично, как Джастин Тимберлейк в фильме «Секс по дружбе»?

– Нет! Однозначно как тот тип, который влюбился в Анджелину Джоли в фильме «Забирая жизни».

Мы обе расхохотались, и вдруг Марли охнула и съежилась.

– Ты нездорова, солнышко?

– Всего лишь критические дни, – отмахнулась она и драматично вскинула вверх кулачок. – Ну почему именно сейчас? И без того эмоции зашкаливают.

– У меня то же самое, сестра по крови, – с ухмылкой сообщила я. – Как хорошо, что я подсуетилась заранее и запаслась шоколадом. – Я указала на заднее сиденье, где лежала моя сумочка.

Марли перегнулась назад, открыла ее и восторженно ахнула:

– Хрустящие шарики! И конфеты!

Она немедленно выхватила две шоколадки; одну скормила мне, а другую схомячила сама.

– Скажи, ты очень волнуешься из-за встречи с мамой? – спросила я, не переставая жевать.

Марли ответила не сразу. Я покосилась на подругу; она смотрела в окно.

– Сама не знаю… – пробормотала она наконец. – Если мы задержимся по дороге, у меня внутренности расплавятся на фиг.

Я бросила взгляд на навигатор.

– Еще около часа.

Марли застонала и снова подтянула ноги к животу.

– Выход есть, – предложила я. – Когда слушаешь музыку, время проходит быстрее. Я тут от нечего делать составила плейлист. На кассете, само собой.

Старая дедушкина колымага не имела USB-подключения и уж тем более блютуза; детьми мы брали с собой кассеты, если дорога ожидалась долгая – например, летняя вылазка на озеро Онтарио.

Зазвучали первые ноты фортепианного вступления к «Богемской рапсодии». А вскоре присоединились мы с Марли и загорланили в один голос:

– Мама-а-а-а!

Далее последовала «Hey, Mama» группы «Black Eyed Peas». Марли изумленно подняла брови. А когда наконец пришла очередь композиции Кристины Агилеры «Oh, Mother», рассмеялась:

– Кажется, твой плейлист посвящен одной теме.

Я гордо кивнула.

– Для тебя, солнышко, я всегда подберу лучший саундтрек.

Мы с азартом продолжали подпевать, однако я чувствовала, что по мере приближения американской границы и встречи с мамой подруга нервничает все сильнее. Пограничный контроль мы прошли беспрепятственно, и очень скоро навигатор повел нас по проселочным дорогам; окружающая растительность становилась все более пышной.

Наконец впереди показался деревянный указатель «Сезонный этнический молодежный лагерь».

Я остановила машину.

– Приехали.

Марли обхватила руками колени и широко распахнула глаза – ни дать ни взять испуганная лань. Я похлопала ее по плечу.

– Все будет хорошо. А если она тебя не захочет видеть или скажет что-то обидное, я ей такое устрою!.. Я всегда с тобой.

Губы Марли задрожали. Она стиснула мою ладонь.

– Знаю, Рейч. Спасибо. – Затем сглотнула и вытерла глаза. – Не могу поверить, что мы здесь. Что мне на самом деле удалось ее разыскать.

Я привлекла подругу к себе и обняла.

– Если не готова, мы разворачиваем машину и сматываемся отсюда. Только скажи.

Она немного посопела мне в шею, затем тряхнула головой.

– Нет, черт возьми! Вперед!

Кивнув, я повернула на проселочную дорогу. Некоторое время мы ехали через лесок; наконец перед нами возникла поляна, по периметру застроенная множеством деревянных хижин. В центре было организовано место для костра. Откуда-то доносился детский смех; в открытое окно потянуло запахом дыма, а еще мха и свежескошенной травы. Высокие деревья вокруг полянки полыхали всеми красками осени. Кроны шелестели на ветру и защищали от жаркого послеполуденного солнца. Людей нигде не было видно; возможно, они сейчас обедали в самой большой хижине с вывеской «Медвежье логово».

– Идиллическое место! – ободряюще подмигнула я Марли. Она слабо улыбнулась, по-прежнему держа руки сцепленными на коленях.

Я остановила машину на краю поляны рядом со старым джипом. К тому времени и у меня желудок свело от волнения.

Момент настал.

Марли много лет приближала его, сознательно изучала культуру племени, нашла в Сент-Эндрюсе замечательную общину, которая частично заполнила пробоину в сердце, оставленную покинувшей ее в детстве матерью. Чем бы ни закончилась эта встреча, в последние