Зато соусы на основе панира куда менее острые, чем все остальное в традиционной кухне. А если взять еще и пресный рис — то даже мне это вполне вкусно. В смысле, я даже какие-то оттенки вкуса различаю, а не чувствую себя загнанным огнедышащим дракончиком.

— Шанкара, вы понимаете, что боевым магом мгновенно не стать? — спросил Тагор, когда мы сделали заказ.

— Конечно, — кивнула я.

— Я могу взяться за ваши тренировки, но, боюсь, вы будете разочарованы, — едва заметно улыбнулся имперец. — В любой спецслужбе считается, что лучше знать один щит и один атакующий прием, но выполнять их на рефлексе, чем владеть разнообразным арсеналом, но замешкаться в выборе именно из-за того, что этот выбор есть.

Нормальный подход, почему я должна его отвергнуть, интересно?

— Я понимаю, — вновь кивнула я.

Тагор устремил на меня пристальный взгляд.

— Шанкара, давайте начистоту, — вздохнул он. — Вас испугало сегодняшнее нападение?

— Да.

— И именно поэтому вы хотите развиваться в боевом направлении?

Начистоту, говоришь?

Видимо, ищейка ИСБ — это не лечится. Даже я, не обладая специфическим опытом, чую подвох. А он, похоже, вообще не понимает, как подставляется со своими служебными привычками.

Я ведь сейчас могу поймать его на лжи, и это его «начистоту» сыграет против него. Случись такое на людях — ему не отмыть потом свою репутацию.

— Не только. Это не первое нападение, в котором я ощутила себя беспомощной. Мне не понравилось, — спокойно ответила я.

Я не понимаю, чего он хочет на самом деле.

Но окольными путями он ничего не добьется, в эти игры я тоже играть умею. Быть аристократкой древнего рода — это, в первую очередь, уметь вести любой диалог. Одно лишнее слово на приеме может уничтожить многолетнюю безупречную репутацию всего рода.

— То есть быть бойцом в будущем вы не собираетесь? — уточнил имперец.

— А что такое боец, Тагор? — усмехнулась я. — Дайте определение. Хочу быть уверена, что мы с вами одно и то же имеем в виду.

Имперец не удержал хищную улыбку, словно бы поймал меня на чем-то.

— Шестнадцать лет, да? — риторически спросил Тагор. — Шанкара, вы понимаете, что ваш психологический возраст жестко контрастирует с физическим?

Я похолодела. И ведь нащупал же!..

Да только без толку. В жизни юной Шанкары испытаний хватало и до меня.

— Считаете, мне не с чего было рано повзрослеть? — прищурилась я. — Из-за клановой войны я осталась сиротой в семь лет. Я помню, как слуги выводили нас, детей, из горящей родовой резиденции. Я понимала, что моя мать осталась там умирать, чтобы дать нам шанс уйти. На моих глазах погибли двое слуг, которые стали нам живым щитом. Я несла на руках двухлетнюю сестру и всю дорогу зажимала ей рот, потому что ее крик убил бы нас всех. Я видела, в каком состоянии вернулся дед Ромус с той войны. Мне до сих пор непонятно, как этот обгоревший полутруп вообще шевелиться мог, а он стоял на своих ногах и прижимал к себе бессознательное тело внука…

Я сделала глубокий вдох и продолжила:

— Я хотела начать тренировки еще тогда. Но кто будет тренировать семилетнего ребенка? Да в том возрасте банально противопоказаны серьезные нагрузки. Я ждала. Я научилась ждать еще тогда, во время войны. Ждать родителей с очередного боя. Ждать ужин, которого не будет, потому что про нас все забыли, бросив все силы на уход за ранеными. Ждать нападения на наш дом, которое в конце концов случилось.

Я вытаскивала на поверхность воспоминания настоящей Шанкары, погружалась в них и говорила то, что ощущала она.

Или все-таки я? Как ни крути, я пропускала ее боль и страх через себя.

И я видела, как Тагор сжимает зубы с каждым моим словом.

— У меня источник сформировался на второй магический ранг, — вновь продолжила я. — Дикое разочарование. На мне все крест поставили, какие уж тут тренировки! А я третий ранг взяла за год.

Я выдохнула и прикрыла глаза. Стоп, Сашка, перегибаешь.

Не стоит этот имперец того, не нужны тебе боль и ярость той Шанкары. Ты — не она. Не надо нырять в ее прошлое так, что оно останется с тобой.

— А дальше? — осторожно подтолкнул меня Тагор.

— А дальше я начала взрослеть телесно, — уже более спокойно сказала я. — К сожалению. С какого-то момента Санджай мне прохода не давал со своими приставаниями. Старшие родичи с улыбкой на это смотрели, думали, что мы поженимся, наверное. А меня почти физически выворачивало от его прикосновений. Думаете, я от хорошей жизни рискнула к алтарю приблизиться, едва мне шестнадцать стукнуло? Да лучше сдохнуть от родовой силы, чем терпеть этого…

Я сдержала крепкое словцо и снова отвела взгляд.

— И старшие родичи это допускали? — зло прищурился Тагор.

— Я не жаловалась, — твердо встретила его взгляд я. — И не собираюсь. Бойцы не ноют от чужого назойливого внимания. Научусь — он получит свое. Но от меня!

Тагор вздохнул и покачал головой.

Да, здесь я по грани прошлась. Вроде, и не соврала, было что-то такое в эмоциях прежней Шанкары. Излагать настоящие подтексты я не собиралась, а в кратком виде прозвучало донельзя глупо и претенциозно.

И как раз эта неуместная категоричность должна сыграть мне на руку. Как бы рано девочка ни повзрослела, шестнадцать — это шестнадцать. Где-то оно должно было проявиться.

— Я попросила об обучении именно вас просто потому, что увидела ваши возможности, — завершила я свою импровизированную якобы исповедь. — Вы — тот, кто умеет то, что хочу уметь я. Если бы я не увидела вас в деле, я нашла бы себе другого учителя. Рано или поздно. Я умею ждать.

— Хорошо, — решил Тагор. — Я возьмусь за ваше обучение.

— Благодарю, — я склонила голову, скрывая тем самым довольную улыбку.

Прокатило! Подозрения ищейки развеяла, боевого мага себе в учителя заполучила. Я — умница.

*****

Тагор только начал меня тренировать, по сути, а я уже взвыть была готова. Наставники Академии нам потихоньку увеличивали нагрузку, так теперь меня еще и Тагор вечером гонял.

Да и результаты, честно говоря, не вдохновляли.

Понятно, что их и