— Альбус очень некрасиво поступил с девочкой, — вздохнул оборотень.

— Альбус поступал, как хотел, со всеми, невзирая на то, как скажутся его действия на людях. Мне жаль, что Грейнджер оказалась такой же разменной монетой, как и я. Только она гадила мне все годы обучения в школе, а о браке своём узнала совсем недавно. Поэтому я не могу её жалеть. Она получила то, что заслужила.

— Гарриет, о чём ты говоришь? Что значит, «гадила все годы»? — очень удивился Ремус.

— Да, Поттер, что-то я тоже не понял твоего заявления, — насторожился Аластор.

— О, всё очень просто. Гермиона и Рон осуществляли постоянный надзор за мной, докладывали директору о каждом моём чихе, претворяли в жизнь все его планы относительно меня и постоянно поили зельями Подчинения, Доверия, Дружбы и лёгкой Амортенцией, направленной на Рона, с целью завладеть моими титулами и имуществом.

— Ты в этом уверена, Поттер? Это серьёзное обвинение! — рыкнул Грюм.

— Я слышала это своими собственными ушами. Когда они все думали, что я сплю под действием зелий в медицинском крыле, то, не стесняясь, обсуждали свои планы прямо рядом с моей койкой. Я должна была выйти замуж за младшего Уизли, а потом умереть. Они уже поделили даже мои дома — кто и где будет жить после моей смерти. Когда Молли поняла, что я сторонюсь Рона, она решила выдать меня замуж или за Чарли, или хоть за кого-то из близнецов, кто сможет привязать меня к себе. План этот будут реализовывать на предстоящей свадьбе. И Гермиона, естественно, в курсе всех их проектов, но почему-то так и не нашла времени предупредить меня. Наверное, занята собой.

Грюм и Люпин переглянулись.

— Пожалуй, зря я вообще надумал ей помогать, — вздохнул Люпин.

— С таким отношением к жизни, когда ты с малолетства играешь в подругу, предавая того, кто тебе доверился, это должно было произойти сразу же, — проворчал Аластор. — Ну и слава Магии, что мы не в ответе за неё. Пусть сама решает свои проблемы.

— Мистер Грюм…

— Зови меня Аластор, девочка. Ремус решил заменить твоего погибшего крёстного, стало быть, и я тоже буду помогать.

— Хорошо. Аластор, а вы случайно не знаете: мадам и мсье Делакур осознают, в какую семью они отдают дочь?

— Вот чего не знаю, того не знаю. Но, предполагаю, что им никто не сказал. Этот Делакур — не последний человек во Франции. Какой ему резон отдавать дочку в проклятый род? Хорошо бы ему сообщить!

— Я подумаю, как это сделать лучше, — ответила Ригель. — Вы будете на свадьбе?

— У нас есть приглашения, — неуверенно сказал Люпин, — но мы хотели отказаться, тем более, что Делакуры могут и разорвать помолвку.

— Мне важно, чтобы свадьба хотя бы дошла до начала церемонии, чтобы гости собрались. Есть одно очень серьёзное дело, которое возможно будет проделать именно среди приглашённых. Приходите на этот праздник. Любая поддержка для меня будет не лишней. Кто знает, что придёт в голову этим Уизли, если невеста бросит жениха прямо у алтаря.

— Надеюсь, ты не замыслила ничего опасного для себя, Гарриет? — задумчиво спросил Люпин.

— Это важно для выведения на чистую воду тех, кто обманывал и продолжает обманывать всех обывателей в Британии, — честно ответила Ригель.

— Вознамерилась провернуть что-то против Альбуса и его странных планов? — уточнил Аластор.

Ригель кивнула. Люпин и Грюм снова переглянулись, и оборотень сказал:

— Мы придём и поддержим тебя. Есть что-то ещё, что мы должны знать?

— У меня есть новости насчёт Тонкс, которая мечтала родить наследника Блэк и прибрать в свои руки блэковское наследство, которое досталось мне. Она пыталась стать шпионкой при Тёмном Лорде, заодно присматривая среди чистокровных себе подходящего жениха, от кого бы смогла родить ребёнка, достойного статуса наследника.

— Так вон оно в чём дело, — хмыкнул Аластор. — А я-то было подумал, какая героическая девушка. И что с ней?

— Пролезла в невесты в один из Священных родов. Теперь она леди Роули.

— Что же мать-то за ней не следила? И когда успела-то? — возмутился Грюм.

— Не знаю, что думает касательно своей судьбы сама Тонкс, но, по моему разумению, ей повезло: род Роули, хоть и небогатый, зато из Священных семей.

***

Когда Ригель вернулась в Блэк-хаус, Северус уже начал сильно волноваться.

— Я же оставила тебе записку, куда я пошла? — удивилась его волнению ведьма.

— Эти двое меня волнуют. Аластор — опасный тип. А оборотни обладают мощной сексуальной энергетикой, а ты до сих пор излишне доверчива, как Поттер, и к тому ещё и импульсивна, как Блэк.

— Мне понимать это заявление, как ревность, дорогой? Ты что думал, я выпью с ними чаю, а потом мы все втроём займёмся страстным сексом? С одноглазым воякой и волком, которые не далее как пару часов назад объявили мне, что считают меня кем-то вроде своей крестницы или дочери?

— Я понимаю, что это глупо, но мысли, они сами выстраиваются в странные линии…

— К Мордреду такие линии! Расскажи мне лучше — какие новости с той стороны, а я поделюсь своими.

Они сели, обнявшись, на диван и стали пересказывать, что удалось узнать за день и что с кем приключилось.

— Пусть так и остаётся троюродным дедом, — заметила Ригель. — Не смогу я представлять его ни на месте Ориона, ни на месте Арктуруса. У меня уже есть прямые предки, и ими же они и останутся. А вот троюродный дед лорд Слизерин — это звучит вкусно.

— Он собирается сделать тебя своей наследницей.

— Пусть делает. Мы ему найдём какую-нибудь хорошую леди и аккуратно женим, а там детки пойдут, и можно будет сбросить на них это бремя. Говоришь, он снова обрёл нормальный человеческий вид? Значит, и желания плотские скоро к нему вернутся. А уж там главное — проконтролировать процесс, — хихикнула Ригель.

— Мы сейчас говорим об одном и том же волшебнике? Том, что носит титул Тёмного Лорда? — ухмыльнулся Северус.

— Великие люди (а Тёмный Лорд, как ни крути, великий человек, только в своеобразном направлении) — они похожи на маленьких детей. Если вовремя не дать им качественную игрушку, они будут тянуть в рот всё,