— Да, эканганда. Вы остановились на неподтёртой Хирговой заднице вместо головы, до этого пожелали лежать разложившимся крабом в брюхе пьянчужки, а перед крабом…

— Не повторяй! Поняла, что тебя не прошибёшь! Ладно… Хоть сама расслабилась. Куда идём теперь? Времени ещё мало нагуляли. Только никаких открытых пространств, объятий и змей!

Я привёл её в беседку у пруда. Сели на скамейку и молча стали смотреть на тихую гладь воды.

— Хорошее место… — неожиданно сказала Ирисия. — Успокаивает. Меня сюда Сарния приводила.

— Да. Сам недавно его открыл, раньше считая эту беседку идиотской, бесполезной постройкой. А теперь частенько прихожу. Сидишь вот так и думаешь, с собой честно внутри разговариваешь.

— Как вода в пруду ещё не протухла от твоих грязных мыслишек!

— Если свежая, то, значит, не такие они уж и паршивые. Ирисия… Давай здесь не будем ругаться и выяснять отношения? Пусть это место будет чистым от плохого. Выйдем за его пределы — хоть на голове стой.

— Согласна. Встречаться нам ещё долго и отдыхать где-то надо от тебя… Странный ты, Ликк… Мало похож на того прошлого. Это совсем не значит, что прощу когда-нибудь, но здесь считай себя в безопасности.

— Пить хочешь?

— Давно уже…

— Сейчас!

Поднявшись, я отошёл на несколько шагов и достал пару простеньких стаканчиков с бутылкой лёгкого белого вина, спрятанную в кустах от солнечных лучей и случайных посетителей.

— Теперь я верю, что, действительно, часто бываешь, раз даже тайник оборудовал, — впервые за всё время улыбнулась мне девушка.

— Так мы, «хиляки», привыкли к комфорту.

— Ой! Давай ты тоже начинать не будешь? Сам же только что сказал, чтобы без склок. Не порти хоть это.

Так и повелось. Гуляли по парку как деловые партнёры, иногда не могли сдержаться и устраивали бурные разборки, но, приходя в беседку, словно что-то переключалось в нас. Чаще всего просто молчали, попивая вино. Изредка, правда, завязывались своеобразные беседы, которые мы с удовольствием вели, не затрагивая прошлое. В эти моменты я был абсолютно счастливым человеком. Хоть строй дом у пруда и поселяйся здесь вместе с Ирисией!

Ещё было приятно наблюдать, что Литария с экангандой не стали устраивать «холодную войну», а достаточно терпимо, даже доверительно начали общаться. Сестра не отставала от матери, превратившись если не в лучшую подругу, то в хорошую приятельницу Ирисии точно. Не удивлюсь, если у двух девушек появились общие секретики, которые они частенько обсуждали, запершись в комнате Сарнии.

Но всё хорошее заканчивается.

— Думаю, что вполне достаточно было свиданий с экангандой, — сказал однажды ри Соггерт на одной из наших с ним встреч. — Докладывают, что на каждом углу столицы обсасывают ваше с ней примирение. Знают все — знают и Тени. Тем более, что влюблённую парочку изобразили очень достоверно. Даже сомнения нехорошие в голову закрадываются… Дом для западни мы почти подготовили — дня три, не больше, осталось. Пора намекать, чтобы встретились, и прекращать этот балаган.

Вернулся в поместье не в самом хорошем расположении духа. Чёрт с ними, с бесцветными! Ирисия больше не приедет. Каждое утро я просыпался с мыслью, что увижу её, а теперь опять ничего…

— Проблемы, сынок? — с ходу всё поняла мама.

— Их продолжение. Перебираюсь в столичный дом. Голубой костюм давно пошит и ждёт своего часа показаться на глаза сволочей, намекая на разговор.

— Предсказуемо, но всё равно жаль. Почти две рундины я была спокойна за тебя… Да и Ирисия уже не чужая стала.

— И мне! — грустно поддержала маму сестра. — Если получится, то потом была бы счастлива продолжить с ней знакомство. А уж если станет твоей женой…

— Не станет, Сарка. Натворил я делов, которые не исправить.

— Зря так говоришь, Ликк! — не согласился со мной отец, хлопнув по плечу. — Знаешь, сколько раз мне Литария отказывала, с глаз прогоняя? Четыре! А теперь двоих детей воспитываем! У вас же с экангандой лишь первая размолвка, а ты уже нос повесил! Тем более, вы, интриганы, упустили очень важный момент! Разведка работает даже тогда, когда нет боевых действий! Встречи прекращать нельзя до самого финала, чтобы Тени не насторожились! Так что погуляешь ещё чуток со своей возлюбленной! Передай это Соггерту при встрече и скажи ему от меня лично, что хоть и умный он, но дурак штатский!

На душе стало тепло. Глядя на своих родных, я в полной мере ощутил себя Ладомолиусом, которым вместе по силам одолеть всё — от злобного коварства прихлебателей Гиргопа до сердечных неурядиц!

Ближе к вечеру, прихватив с собой Патлока Болтуна и Пирата, отправился в столицу, со светлой грустью покидая родной дом.

37. Трущобы и орландцы

— Чего лицо скривил? — спрашиваю у Патлока, как только мы въезжаем в столицу.

— Так, Ваш Милсердие… — вздохнул слуга. — Тама Заноза без нас хозяйничает. Дом, уверен, весь вылизан до блеску. Теперь ни чихни, ни ногой на помытое не ступи. Точно говорю, себя хозяйкой почувствовала и снова всю кровушку из меня пить начнёт.

— Смотрю, не договорились с ней полюбовно.

— Договориться-то договорились, ри Ликкарт, только слова — это одно, а вот душевности меж нами нет. Чё так не любит меня Альда? Я уж и по-хорошему, и с характером, а она, значится, лишь куксится, будто бы потерянной девственности лишать её собираюсь. Да ни в жисть! Вот же достанется кому-то такая злыдня! Токмо думаю я, что в девках и помрёт — нет самоубийц с такой связываться.

— Ладно…С этим разбирайтесь сами — не дело ридгановское со слугами нянчится. Срабатываетесь хоть?

— Тут полегче, — кивнул Болтун. — С колёсным скрипом, но привыкаем. Заноза же девка умная и понимает, когда зубы показывать стоит, а где дело начинается. Пару советов стоящих дала — спасибо за науку. Ток, всё одно тяжко: ей укажешь на неправильное, так она личным оскорблением считает. Поступит потом, как надоумил, но с такой мордой, будто одолжение сделала.

После приезда в дом первое, что услышал — это гневный голос Занозы за спиной:

— Куда прёшь по чистому полу! А ну, быстро отряхни свои сапоги вонючие!

— Так и отряхнул уже! — раздражённо ответил Патлок. — Нормальные сапоги! Дорогие! Каждый день мою! Ты не на меня гавкай, а лучше хозяина поприветствуй нормально!

— Ой! Ваше Милосердие! — склонилась в поклоне Альда. — Добро пожаловать! В доме всё хорошо и, — стрельнула она глазками, входя в роль, — в спальне особенно.

— Опять ругаетесь при мне!? Надоело слушать! Быстро в кабинет! — заявил я во всеуслышание.

Как только оба оказались в нём, продолжил уже более тихо:

— Значит, так. Сейчас мы с Патлоком идём гулять по