Шрифт:
Закладка:
Из лазарета мы спустились на пятнадцать ступеней и оказались на длинной, частично крытой террасе, с которой можно было попасть во все камеры люкс. Еще оттуда можно было посмотреть на город в телескопы всех размеров; один из них, оранжевый, самый мощный, так и притягивал мой взгляд.
– С помощью этой штуки нам даже удалось прочитать номерные знаки на автомобилях, проезжающих через Пуэблито Пайса… Как тебе такое? Посмотри сам и увидишь, как хорошо можно все разглядеть! – с гордостью сказал отец.
Я был впечатлен: его хвастовство про номерные знаки оказалось правдой. С помощью этого телескопа можно было в детялях разглядеть происходящее за много километров оттуда.
Справа от террасы находилась камера моего отца, такая же холодная, как и вся остальная тюрьма. Не помогла даже деревянная обшивка полов и стен. Холод был слишком сильным, теперь я понял, зачем понадобились альпинистские куртки.
С террасы можно было попасть только в гостиную отцовской камеры площадью двадцать пять квадратных метров, и лишь затем отдельная дверь вела в спальню того же размера с большой ванной. Все было сделано на высшем уровне, да и неудивительно: это место только-только построили. Отец сказал, что скоро отдаст свою камеру Отто, поскольку мать затеяла строительство новой камеры для него – больше, теплее и с лучшим видом из окна.
Я не взял в эту поездку смену одежды, так и не поверив, что мне позволят заночевать в тюрьме. Честно говоря, эта идея меня даже немного пугала: я думал, что, если меня там обнаружат, может случиться что-то плохое. Но отец настоял, чтобы я остался и сам показал ему и его людям подарки, которые привез из Штатов.
Охранники внесли десять чемоданов в гостиную отцовской камеры, а ребята отца сели вместе с нами в круг на белые пластмассовые стулья. Я начал одно за другим доставать пальто и передавать их по кругу, а все остальные, смеясь и перешучиваясь, делали вид, что участвуют в показе мод. Пару охранников, у которых не было своей достаточно теплой одежды, отец позвал присоединиться к этой части веселья и подарил им несколько пальто.
Ручки со встроенными микрофонами Пабло припрятал для своих четырех адвокатов, сочтя чрезвычайно полезными. Он сказал, что было бы неплохо использовать их на встречах с политиками в Боготе:
– Чтобы не забывали о деньгах, которые я им дал, и услугах, которые оказывал.
В Нью-Йорке я купил отцу еще пару подарков. В моем детстве мы немало выходных провели за просмотром фильмов про Джеймса Бонда и героев Чарли Чаплина, поэтому я привез ему кассеты с полной фильмографией бондианы. А заодно привез и портативный видеомагнитофон, позволявший смотреть и европейские фильмы в формате Pal, и американские в обычном штатовском формате NTSC.
– Грегори, ты когда-нибудь смотрел фильм о Джоне Диллинджере? История его жизни меня восхищает, – сказал отец, напоминая об известном грабителе банков, который годами находился на шаг впереди американских правоохранительных органов.
– Нет, пап. Не смотрел.
Той ночью мы пошли посмотреть на новую камеру, которую спроектировала мать. Нам пришлось взять фонарики, чтобы не споткнуться – все же она была еще на стадии строительства. Отец объяснил, куда что пойдет, и я заметил, что он не выглядел вполне уверенным, что это место будет полностью его устраивать. Мужчины особенно критиковали небольшую стену, возведенную в тот день.
– Эта стена тут вообще ни к чему, – сказал отец и дважды ударил по ней, отбив часть кирпичей. Телохранители помогли убрать остальное.
Помню, что кто-то подарил ему водяную кровать. Той ночью я спал на ней вместе с отцом, и хотя сначала мне нравилось это волнообразное движение, через некоторое время ощущения стали такими, как если бы я решил провести ночь на парусной лодке в открытом море. Каждое движение – мое или отца – заставляло кровать колыхаться, и меня постоянно укачивало. Ужасно неудобно. Проснулся я от холода и с болью в спине.
На следующий день с запасом одежды в Ла-Катедраль приехали мать и Мануэла. По размеру чемодана я понял, что выходные мы проведем вместе, всей семьей. Это не входило в мои планы, поскольку я действительно скучал по Андреа после нашего путешествия. Мы не виделись уже почти три недели, и бо́льшую часть времени я проводил, приклеившись к мобильному телефону.
Я настаивал, что мне нужно съездить в Медельин, чтобы навестить ее, и это очень не понравилось отцу. В итоге родители позвали меня поговорить с ними наедине.
– Сынок, ты же знаешь, я никогда не доставляю людям неприятностей из-за денег, но не трать столько на поездки, хорошо? За короткий период ты потратил огромную сумму, а сам знаешь, у нас сейчас не лучшие времена: деньги на войну одолжил мне Кико Монкада. Единственное, что я умею – это зарабатывать деньги, поэтому я уверен, что встану на ноги, но пока что нужно быть немного сдержанней. Так что с Богом, и, надеюсь, этого больше не повторится, – сказал отец, взъерошив мои волосы.
Спорить я не мог, потому что они были абсолютно правы, но все же упомянул в свою защиту, что не на одного себя потратил все эти деньги: нас было пятнадцать, мы останавливались в лучших отелях, питались в лучших ресторанах и всегда путешествовали первым классом.
У первых выходных всей семьей в Ла-Катедраль были как удачные, так и провальные моменты. Когда мать увидела, что стена новой камеры разрушена, она принялась ругать отца, говоря, что это неуважение к ней и что он не знает, как должен был выглядеть конечный дизайн.
– Раз ты и твои ребята так много знаете о дизайне, почему бы вам тогда и не заняться проектированием? Считайте, что я не участвую. Исправляйте сами, – заявила она.
Я в это время при любом удобном случае часами болтал с Андреа по телефону. В конце концов отец не выдержал и отвел меня в сторону.
– Что с тобой, Грегори, что не так с той девушкой, в которую ты влюблен? Ты слишком молод для таких отношений. Тебе еще жить и жить, ты встретишь еще много других девушек. Не зацикливайся на первой встречной. Мир полон красивых женщин – встречайся с другими девушками, развлекайся!
– Но мне не нужны другие женщины, папа, я действительно счастлив с Андреа. Она не первая моя девушка, ты сам знаешь, что у меня
