– Женщина, остановись! – преградил ей дорогу Горыныч, зачем-то зажмурившись. – И возьми себя в руки. Я уже вызвал служебный ядроид. Нас проводят до катера. И не вздумай таскать ничего тяжелее своей головы! Я не желаю стать ковриком на полу кабинета Аверина.

Нерис дёрнулась было, но под пристальным взглядом собаки смирилась. Минуты уже ничего не решат. И он прав. Нужно бросить дурную манеру рисковать без особой причины. Мягко пиликнувший видер заставил открыть сообщение Анатолия.

“Ты главное, не волнуйся. Он обязательно выживет, не впервой!”

Земля тут же ушла из-под ног, голова закружилась. Нэрис упала на стул и в поисках точки опоры прислонилась к стене.

– Понятно теперь, почему до сих пор не женат Анатолий… – произнёс мрачно Горыныч, взглянувший на видер. – Выжить рядом со старшим Авериным – тот ещё квест.

Тут же пришло сообщение Гесса:

“Макар стабилен. Его жизни уже ничего не угрожает. Состояние средней тяжести, осколочное по касательной, сломаны два рёбра, ушиб печени, лёгкие, многочисленные ожоги. Прилетит на Сове. Проведёт пару дней в оволяторе и будет как новенький. Я улетаю на Глизу. Жду вас уже там. Между собой мы уже всё уладили.”

Спасибо, Создатель, за умного мужа. Пусть даже фиктивного. Цепляясь за стену, Нэрис выползла в коридор…

Как они оказались у катера, как после летели к Сове, она помнила плохо. Поручила полёт автоматике и, всю дорогу листая большой медицинский справочник, наслаждалась картинами жутких ранений.

В хвостовом шлюзе Совы их никто не встречал. Не ждали. Кому придёт в голову бухнуться в катер и прилететь на Сову? Только Нэрис.

Пролетев быстрым вихрем подъём на центральную палубу, она неслась сломя голову к медицинскому блоку. Дверь была приоткрыта. В центре зала мерцал активированный оволятор новейшей конструкции. Замерев на пороге, Нерис заставила себя отдышаться. Спокойно. Она уже здесь, теперь все обязательно выживут. Даже если не слишком хотят. Все её глупые мысли и страхи остались там, на суетном Тиаманте, в тесных комнатах общежития.

Мысленно потянувшись к фигуре уснувшего в оволяторе человека, Нэрис коротко улыбнулась сквозь слёзы. Ультрамариново – синий. Глубокий и яркий, как Южное море на Лигле. Такой цвет личной ауры Нэрис видела только единожды в жизни. Почему она в нём усомнилась? Какая причина заставила её лгать всё это время любимому мужу?

Бесшумно подкравшись поближе, Нэрис смотрела на мужа. На прозрачные трубки инъекторов. На массирующие побагровевшую кожу тонкие лапки регенераторов. На щетину и тени на скулах. Даже полностью обнажённый Макар вовсе не выглядел беззащитным. Присев рядом на корточки, Нерис уткнулась лбом в тёплую стенку колёсной платформы и горько заплакала.

– Привет… – ей на волосы вдруг опустилась мужская рука. Резко вздрогнув, девушка подскочила, цепляясь за стойку. И отшатнулась, увидев перед лицом кусок сломанной крышки новенького оволятора.

– Я тут похулинганил немножко. Не выношу, когда плачет любимая женщина, – Макар ещё едва говорил, но глаза его ярко светились восторгом. – Иди ко мне, Солнышко. Я безумно соскучился.

Окинув с сомнением взглядом широкое ложе для раненых, Нэрис всё же рискнула и, осторожно вскарабкавшись внутрь, улеглась рядом с мужем, носом уткнувшись в широкую грудь. Тонкие пальчики манипуляторов тут же ей занялись, беспощадно стащили одежду, всю кожу на бёдрах утыкали датчиками диагностики.

– Я всё знаю, – буднично произнёс вдруг Макар, нежно целуя жену и пытаясь её приобнять. – И мне жутко стыдно.

– Не всё! – внизу вдруг раздался мужской сиплый бас. – Нэрис беременна двойней, и Гесс слёзно звал её жить в вашем дома на Глизе. – Звонко чихнув, Горыныч поспешно добавил: – вот теперь уже всё, капитан. Моя миссия выполнена. Разрешите идти?

– Сукин сын! – прошептала хозяйка Горыныча.

– Совершенно свободен! – медленно произнёс вслух ошеломлённый Аверин.

– Даже не возражаю! – коротконогий шпион медленно развернулся и выплыл из лазарета.

– Нам с тобой волноваться нельзя! – осторожно проговорила вдруг Нэрис, прижавшись бедром к боку Макара.

– Конечно, – не стал возражать её муж.– Тебе повезло, дорогая!

– Согласна.

– Беременность так украшает тебя, что… Угадаешь, о чём я сейчас думаю?

– М? – Нэрис всё-таки поднырнула под крепкую руку и провела пальцами мужскому плечу. Ожоги уже затянулись, оставив лишь светлые пятна на коже. – Как мы будем воспитывать двойню мальчишек? Вы с Гессом действительно договорились?

– Он не оставил мне выбора, – тяжко вздохнул капитан. – Но думаю я не об этом. Выдержит ли нас с тобой оволятор? Или придётся дождаться…

Нерис довольно хихикнула, глядя на красноречиво восставшее доказательство его слов. Пожалуй, она совсем даже не против проверить на прочность их медицинское оборудование…

Вместо эпилога

– Прости, если вдруг разбудила!Поздней ночью пиликнуло сообщение. Тихой птичкой пропело, едва слышно. Звук писем от Нэрис. Неслышно выскользнув из объятий крепко уснувшего мужа, я нащупала видер, валявшийся на полу. Сонно щурясь от яркости букв, прочитала:

Пальцы спросонья не слушались, но ментальные датчики подключать было лень, а наговаривать сообщение – будить Грея. Он и так плохо спит.

– Прощаю.

Краткость – сестра всех талантов.

– Я тут мучаюсь неприличным вопросом, поможешь уснуть?

Ага. Теперь я буду мучиться. Просто прекрасно…

– Помогу, не вопрос. Можешь спрашивать.

– Скажи… – слово быстро возникло и тут же было заменено на другое: – только не обижайся, пожалуйста!

На неё явно плохо влияют Аверины.

– Уже испугалась, валяй.

Собиралась с духом жена моего брата минут пять. Потом вдруг возникло престранное:

– У твоего этого… Грея… Всё синее?

От внезапно вскипевшего хохота я молча рухнула на кровать, корчась, как в судорогах. Нэрис вообще у нас оригиналка. Но Нэрис беременная… оригинальна вдвойне. Отсмеявшись, отправила ей отличное фото созревшего баклажана. И короткое сообщение:

– Вот, примерно такого он цвета. Тебе полегчало, надеюсь?

– Никому только не говори, я стесняюсь!

И красненький смайлик.

– Привет Маку, как он там? – я твёрдо решила не развивать тему Греевой анатомии.

– С ним всё хорошо! Нарушает постельный режим и меня заставляет его нарушать. Извини ещё раз! И спасибо!

Окошко беседы потухло. Матрас подо мной крупно вздрогнул. Переведя взгляд с панели погасшего видера, обнаружила ржущего мужа. Упс. Неудобненько вышло.

– Ты подглядывал! – сразу пошла я в атаку.

– Баклажан, говоришь? – ехидно ответил мне его обладатель. – Это такой земной овощ? С твёрдыми, толстыми, длинными фиолетовыми плодами?

Нога моя оказалась в плену синих пальцев. Рывок, кувырок, и мы оба уже на полу. Похоже, остаток ночи мы посвятим освоению огородничества и растениеводства.

Что же, я совершенно не против!

Гибко выгнувшись в сильных руках, я подставила мужу озябшую грудь и вздохнула.

Как я все эти годы жила без него? От одной этой мысли становится больно.