хотела этим воспользоваться. Тем более что в сорок лет она больше не сможет «выбрать свою жизнь». В этом возрасте можно либо принять свой образ жизни, либо терпеть. Франсуаза Саган с улыбкой вспоминает о своих собственных заявлениях и дает себе еще один срок: «Думаю, что теперь, пока нет шестидесяти лет, еще не все потеряно». В возрасте чуть больше двадцати лет та, чей ранний талант вызывал столько недоверия, опубликовала девять романов, поставила шесть пьес в театре, создала либретто для двух балетов, написала сценарий и диалоги для двух фильмов, сочинила десяток песен и опубликовала несметное количество статей самого разного жанра. После двух замужеств, рождения ребенка, нескольких дорожных происшествий, ночных праздников и череды несчастий Франсуаза Саган продолжала свой путь с тем же энтузиазмом, с неиссякаемой энергией, но с хрупкостью ребенка. Именно это, вероятно, заставило самую широкую публику сохранять ей верность, несмотря ни на что. Тратя деньги без счету, отказываясь от почестей, взяв на себя ответственность за свои ошибки, не выражая ни сожаления, ни угрызений совести, она — сама свобода, что вызывает зависть, но одновременно особенно притягивает читателей. Однако, как и героиня романа «Пианино в траве» Мод, прожившая блестящую молодость, но к сорока годам испытавшая разочарование, Франсуаза Саган переживает период некоторого спада.

Она покинула свою квартиру на улице Гинемер, где в течение года предавалась мрачным мыслям, и переехала на улицу Алезия, 25, где окна первого этажа выходили в сад площадью 80 квадратных метров. Здесь пахло свежей травой и сиренью. На втором этаже разместились Дени и Бернар Франк, а сама хозяйка дома расположилась этажом выше, в большой и очень светлой комнате. С тех пор как к ней вернулась жажда жизни, в ее голове возникали бесчисленные писательские идеи. Сначала романистка увлеклась предложением Жоржа Борегара, продюсера фильма Клода Шаброля «Ландрю», который в течение нескольких лет мечтал о том, чтобы она поставила свой собственный фильм. Франсуаза каждый раз отказывалась от его предложения: «Нет, я в этом ничего не понимаю, это не моя профессия. В конце концов, он мне безумно надоел, и поскольку этот год объявлен годом женщины, я решила: а почему бы и нет! Попробуем. Я в этом по-прежнему ничего не понимаю. Я не буду вникать в технические моменты. Я буду делать это, потому что это забавно и мило, вот и все». Прежде чем пойти на риск и нанять актеров, техников и потратить бешеные деньги, она решила набраться опыта, начав с короткометражных фильмов, но поставив все же одно условие: если результат ее не удовлетворит, Жорж Борегар будет обязан уничтожить киноленты.

«Еще одна зима» — таково название фильма, который в феврале в течение трех дней снимался в Люксембургском саду. В саду на скамейке немолодая женщина нетерпеливо ждет своего постоянного любовника. Он женат и опаздывает на свидание. «Придет ли он?» — с тревогой думает она. А пока она завязывает разговор с молодым человеком, который проявляет нетерпение по той же самой причине: его возлюбленная не пришла в назначенное время. Когда девушка наконец появляется, он понимает, что больше не любит ее. Очевидно, разговор с пожилой дамой оказался роковым для его идиллии.

Франсуаза Саган успокоилась: теперь можно перейти к более высокому уровню, тем более что она узнала о присуждении ее фильму «Еще одна зима» премии «Крис» (лучшее произведение года) на международном фестивале короткометражных лент в Нью-Йорке. Этим воспользовался Жорж Борегар, чтобы возобновить свое предложение. Кажется, он сказал ей: «Если публике понравился маленький фильм, почему же не сделать большой?» Итак, Франсуаза Саган пишет сценарий и диалоги по одной из своих новелл, которая должна выйти в издательстве «Фламмарион».

Интрига «Голубых бокалов» («Fougères bleues») — таково название ее фильма — незатейлива. Жером (Жиль Сегал) и его жена Моника (Франсуаза Фабиан) приглашают Станисласа (Жан-Марк Бори) и его подружку Бетти (Каролин Селлье) поохотиться на ланей в их роскошном горном шале. Слишком занятый архитектурой и многочисленными стройками, Жером в последние годы так часто оставлял жену одну, что однажды вечером она, в конце концов, уступила ухаживаниям Станисласа, наследника большого состояния, будущего декоратора и дамского угодника. Его последняя страсть — Бетти — жадная и неверная девушка. В самолете, на котором они летят в Альпы, Станислас попытался снова соблазнить Монику. Через несколько часов, в машине, он взял свою бывшую любовницу за руку. Жером, взглянув в зеркало автомобиля, все понял. Как только они вернулись в дом, он принялся чистить свое охотничье ружье. Возникает вопрос: кого же он хочет подстрелить? Одну из ланей с шелковыми глазами, пробегающую мимо шале, или-яюбовника своей жены? «Он действительно хочет поменять мишень, — подтверждает Франсуаза Саган. — И это все. В фильме нет никаких претензий. В нем нет никакой морали. Это фильм без морали, без пустых разговоров, без эротики. Просто забавный фильм, не претендующий на оригинальность».

Заботясь о том, чтобы уложиться в бюджет в 300 миллионов франков, выделенных продюсером, автор отдает предпочтение сценам в доме — съемки на природе стоят бешеных денег — и с легкостью делает поправки в сценарии, чтобы выполнить это условие. Съемки фильма, продолжавшиеся полтора месяца, начинаются в середине сентября в Межев, среди вершин, возвышающихся над долиной Аост. С постановщиком работают только оператор и директор по фотографии, которые должны ей помогать, но Франсуазу охватывает паника. Вероятно, она не сможет избавиться от воспоминания репетиций пьесы «Счастье, чет и нечет», ее единственного опыта в качестве режиссера-постановщика. Снимая «Голубые бокалы», она старается не повторять прежних ошибок. «Надо было видеть меня в первые дни съемок, — рассказывает она. — Поскольку я ни в чем не разбиралась, то страшно комплексовала перед техникой. Я не знала, куца ее надо ставить, что можно делать, а что — нельзя. Тем не менее у меня были кое-какие мысли. Несколько раз мне говорили: «Это невозможно». Теперь я знаю, что есть масса вещей, на которых я буду настаивать, потому что это возможно!» Франсуаза Саган и ее съемочная группа — артисты, техники и прирученная серна — остановились в отеле «Монблан», где каждый вечер репетировали сцены, которые им предстояло снимать завтра. Чтобы не отвлекаться, режиссер настоял на том, что журналисты и знакомые из «клана Саган» не будут присутствовать на съемочной площадке. Актеры с уважением отнеслись к дебютантке, которая, кажется, не лишена способностей. Франсис Перрен с удивлением обнаружила, что за неделю она освоилась с техникой и даже усвоила профессиональные термины: панорамный вид, американский план (до пояса), крупный план… ЕЙ немного не хватало твердости. Но на этот