«Матен де Пари» опубликовала ответ на жалобы Саган: фестиваль не брал на себя обязательства оплачивать вышеозначенные расходы, речь шла только об экстренных случаях. Потом Фавр-Лебре вынужден был объясняться по поводу этой темной истории с «давлением», о которой говорила писательница. Его речь выглядела малоубедительной: «Если бы я в течение тридцати двух лет существования фестиваля позволял себе подобное, это давно стало бы известно! Я только сказал членам жюри: на фестивале будет вручение «Пальмовой ветви», надо, чтобы выбранный фильм пользовался широчайшей поддержкой прессы и зрителей». В следующие дни все участники фестиваля получили возможность высказаться. У Анатоля Даумана, продюсера фильма «Жестяной барабан», не было и тени сомнения в том, что «господин Фавр-Лебре несколько раз пытался повлиять на исход голосования, стараясь любой ценой отстранить фильм «Жестяной барабан», который, по его мнению, не сможет собрать достаточную международную аудиторию, необходимую для престижа фестиваля». Из членов жюри только четыре человека согласились обосновать свою точку зрения, остальные предпочли промолчать. «Я испытываю крайнее смущение по поводу заявлений этой персоны, которая семь месяцев назад рассталась со всеми с громкими поцелуями и объятиями», — иронизировал Р.М. Арио. Последний больше всего был «шокирован» неким заговором, который замыслила Франсуаза Саган с Джо Дассеном и Серхио Амидеем. «Поклянитесь, что не будете голосовать за фильм Копполы», — попросила она нас, хотя большинство еще колебались. Ни на каком этапе не было подтасовки фактов. Утверждать противоположное было бы безумием». Морис Бесси заявил, что это резкое выступление смахивает на махинацию. Он считал, что Франсуаза Саган пришла в восторг от фильма «Жестяной барабан» и совершенно не восприняла «Апокалипсис», но особенно ей было досадно, что к ее голосу не прислушались. Действительно, по его словам, вначале большинство склонялось к фильму «Жестяной барабан». Но, вероятно, члены жюри думали: «Если «Апокалипсис» уедет из Канн без главного приза, это будет ужасная пощечина для американского кино и для Копполы, который, хотя и имел уже награды, рисковал своим именем». Бесси заключил, что «Франсуаза Саган действовала очень искренне, но немного неловко». Что касается Серхио Амидея, то он в стане обвинителей: «Это правда, что члены жюри постоянно испытывали давление со стороны продюсеров, средств массовой информации. Франсуаза Саган в первый раз попала в жюри и была ошеломлена этой атмосферой, когда оценивают не только фильм, но и все остальное». Луи Гарсиа Берланга вообще ничего ненормального не заметила: «Наоборот, мы все знали, что дирекция фестиваля сделает все возможное, чтобы американский фильм получил «Пальмовую ветвь».

Франсуазу Саган совершенно несправедливо обвинили в том, что она спровоцировала такой скандал для рекламы своего нового романа. «Из всех низостей, которые были произнесены, эта самая гадкая…» — заявила она. В конечном счете эта история была бурей в стакане воды, и через несколько дней о ней уже больше не говорили.

Организаторы фестиваля обвинили Франсуазу Саган в злбупотреблении полномочиями председателя жюри, потому что не знали, вероятно, что три года назад она мужественно бросила пить. Передав рукопись сборника «Шелковый взгляд» своему издателю, она срочно легла в клинику. Некоторые ее одноклассницы утверждали, что Франсуаза много пила уже с шестнадцати лет. Потом она продолжила, очевидно, бравируя перед ордами журналистов, которые преследовали ее после получения «Премии критиков». Действительно ли виски помогал ей лучше пережить депрессию? Со временем звон кусочков льда в бокале с алкоголем стал частью легенды о Саган, так же как любовь к скорости и ночным барам… Франсуаза Саган никогда этого не отрицала, наоборот, говорила: «Очарование алкоголя состоит в том, что он уводит нас в детство, к нескончаемым дурацким дискуссиям о Боге, о жизни, о смерти. Алкоголь — это своеобразный кокон, которым люди отгораживаются от жизни. Это способ защиты, который выбирают в основном те, у кого слабый характер». Но в течение последних нескольких месяцев романистка не могла выпить ни стакана спиртного, не испытывая при этом ужасной боли. На консультации она узнала, что затронута поджелудочная железа и необходимо срочное хирургическое вмешательство. После операции Франсуаза Саган успокоилась — опухоль оказалась доброкачественной. Однако отныне алкоголь ей был категорически запрещен. Придется жить без «кокона», и такая перспектива ее совсем не радовала. «В сущности, это было очень приятно, — вздыхала она. — Без спиртного ум остается удивительно ясным. Очень жаль. Чтобы писать, алкоголь необходим, он придает уверенности, способствует появлению новых идей… Когда я бросила пить, то поняла: все, что я написала, ничего не стоит, и я все рвала». Отказавшись от этой вредной привычки, она радикально изменила свой образ жизни, стала меньше выходить в свет, больше работать. Вот почему роман, который она собиралась опубликовать, получился более объемным (триста страниц), чем предыдущие. «Я перенесла довольно неприятную операцию на поджелудочной железе и совершенно не могу потреблять алкоголь, иначе я сорвусь, — говорила она Пьеру Демерону. — Как видите, я пью кока-колу. Теперь все кончено: гулянки, ночная жизнь. Поскольку нет больше праздника, который играл в моей жизни такую значительную роль, у меня будет больше времени для написания романов. И теперь, вместо того чтобы проводить вечер в ночном кабаре, я работаю».

Так, за две недели до выхода фильма «Голубые бокалы» в афише уже упоминался роман, который должен выйти в издательстве «Фламмарион» в апреле 1977 года. Его название, «Смятая постель», было позаимствовано из поэмы Поля Элюара:

У окна с вычурными занавесками

Смятая постель — живая и обнаженная

Грозная орифламма.

Страна почти пустынная.

Франсуаза Саган начала писать роман «Смятая постель», где действовали два главных персонажа: Беатрис Вальмон и Эдуар Малиграс. Несколькими годами раньше, в произведении «Через месяц, через год», эти герои пережили краткосрочный роман и расстались. Беатрис, тщеславная актриса, предпочла молодого драматурга, театрального продюсера. Между тем молодой провинциал завоевал Париж своими авангардистскими пьесами. Он по-прежнему любит Беатрис, и она вновь возвращается к нему, все так же демонстрируя свои амбиции, свою любовь к мужчинам и страсть к измене. Случается иногда, что Беатрис отдается молодому актеру-дебютанту, мускулистому моряку или фотографу, — это не имеет значения: она, как и раньше, привязана к нему. Эдуар, талантливый драматург, превосходно справляется с ролью рогоносца, в этом его сила. Он не требует, чтобы Беатрис оставалась ему верна, он не хочет быть в ней уверен. Он предпочитает любить недоступную звезду. «И в это я верю, — комментирует Франсуаза Саган. — Если вы вступаете в близкие отношения с кем-то и вас бьют или вы бьете, то это оставляет неизгладимое впечатление[25].

В первый раз персонажи Саган проявляют интерес к своей профессиональной