— Все хотят знать, кто займет место Гвиневры. — Она кивнула. — Они действительно коронуют Сабину?

— Я не могу решить, худшая ли это идея на свете или лучший способ держать мать подальше от меня.

— Она не может помешать тебе жениться на Тее. — Жаклин опустила свою ладонь, затянутую в перчатку, на мою. — Никто из них не может.

— У них свои способы, — мягко сказал я. Был один очень простой и эффективный способ помешать мне жениться на ней. Мы все это знали.

— Никто не причинит ей вреда.

— Хотел бы я в это верить, — пробормотал я.

— Твоя мать не позволит.

Я рассмеялся от этой мысли.

— Когда ты успела стать такой оптимисткой?

— Она знает, что ты сделаешь, если они попытаются навредить Тее, — прошептала Жаклин. — Она не захочет платить такую цену. Она не рискнет потерять из-за этого своего единственного чистокровного сына.

Я не был так уверен. Большую часть времени я сомневался даже в том, что нравлюсь матери, не говоря уж о любви. Я оставил эту мысль при себе. У Жаклин все еще была надежда. Я не хотел лишать ее этого, даже если моя собственная была не более чем тлеющим угольком в пепле моей жизни.

Лодка остановилась, и Жаклин наклонилась вперед, высунув голову между занавесями.

— Гости начинают прибывать, — сказала она мне.

Выглянув наружу, я убедился, что она права.

— Сабине это не понравится.

Хуже опоздания на прием может быть только раннее прибытие. Вдоль канала, ведущего к Rio Oscuro, останавливались гондолы и скоростные катера. У некоторых из них на изогнутых кронштейнах висели фонари, освещающие путь по темной воде. Когда они доберутся до заколдованной части канала, в них не будет необходимости. Но на открытой воде Венецию поглотила тьма. Близлежащим к Двору кварталам было приказано закрыться на ночь. Чем меньше людей окажется в этой части города сегодня ночью, тем лучше. Две группы охраны кружили вокруг на моторных лодках, давая указания. Мне не хотелось приходить раньше времени, но не успели мы задернуть занавеси, как к нам подплыл один из них.

— Имя, — рявкнул на нас скучающий вампир в форме спецназа. Другой посветил фонариком в лодку. Жаклин вежливо кашлянула, а я застонал.

— Она хотела, чтобы мы приехали пораньше, — пробормотала она.

Хотя большинство из нас не разговаривали друг с другом, мы все получили информацию о плане Сабины. Мне он казался безумным, но у меня не было выбора.

— Джулиан Руссо, — представился я охраннику.

Его глаза округлились, и он толкнул локтем своего напарника, который все еще светил нам в глаза своим фонариком.

— Мои извинения, сэр. Пожалуйста, вы можете двигаться дальше.

Мы проплыли мимо других гондол, заполненных вампирами в вечерних нарядах. Женщины были увешаны драгоценностями, а мужчины демонстрировали диковинное разнообразие вечерних нарядов. Несколько костюмов, похоже, были из восемнадцатого века.

Поскольку мы были единственными, кого пропустили, мы быстро добрались до причала. Когда мы вышли из гондолы, я выругался.

— Кто-то чувствует себя как дома.

За те дни, что прошли с тех пор, как Le regine призвали меня, Сабина превратила Двор из скорбной тени в саму жизнь. Фонари, мерцающие волшебным светом, тянулись вдоль дорожки, ведущей от пристани к магическому кварталу. Сейчас здесь было тихо, но уже через час Двор будет заполнен придворными, как вампирами, так и фамильярами, как это было в прошлые века. Мы подошли к воротам, которые больше не были закрыты.

Траурные цветы заменили красные розы в полном цвету. Они поднимались в воздух колючими лозами, удерживаемыми какими-то заклинаниями, и образовывали арку над входом.

— Ты готов? — спросила Жаклин, когда мы вошли во внутренний двор дворца. Прежде чем я успел ответить, воздух разорвали дружные возгласы. Секунду спустя я оказался в чьих-то объятиях.

— Мы пытались найти тебя, — сказал Лисандр, приветственно хлопнув меня по спине. Его темные волосы были зачесаны назад, чтобы он не выглядел так, будто только что вышел из какой-то пещеры. Но даже в смокинге он казался не совсем соответствующим обстановке.

— Что вам помешало? — спросил я, с удивлением испытывая некоторое облегчение.

Прежде чем он успел ответить, Себастьян обнял меня. Он наклонился ко мне и прошептал:

— Не волнуйся. Если Уильям появится, мы его трахнем, что бы мама ни говорила.

— Что? — Я отстранился, но у меня не было возможности высказаться по этому поводу, пока Торен и Бенедикт не поприветствовали меня.

— Этот гребаный канал не пропустил нас, — объяснил Лисандр, пока они по очереди обнимали Жаклин. — Мама приказала этого не делать.

— Конечно, приказала, — сухо ответил я. Она вполне могла решить, что подготовка к рауту важнее жизни моей пары. — Но что ты имел в виду, говоря — неважно, что скажет мама?

— Он имел в виду приказ, который я им отдала. — Сабина появилась на ступенях дворца в сопровождении моего отца, который выглядел так, будто вот-вот взорвется, и разъяренной Камиллы. Все они были одеты в черное — традиционный цвет линии Гвиневры.

— Какой приказ? — медленно спросил я. Жаклин схватила меня за руку, словно желая удержать, когда я услышу ответ. Глаза Камиллы прищурились от этого движения, а лицо напряглось и нахмурилось.

— Тот же приказ, который я собираюсь отдать тебе, — сказала мне Сабина. — Сегодня никто и пальцем не тронет Уильяма Дрейка. Даже ты.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

Жаклин

Проблема вампирских вечеринок всегда заключалась в отсутствии закусок. Я притопнула ногой, нахмурившись, когда мимо прошел официант с очередной порцией шампанского. Его всегда было предостаточно. Но мне хотелось что-нибудь пожевать, чтобы отвлечься от нелепого плана Сабины. В глубине моего желудка плавало кое-что еще — стыд.

Это я была виновата в том, что Тею похитили, и до сих пор я не сделала абсолютно ничего, чтобы вернуть ее домой. Стоять и наблюдать за прибытием гостей не казалось существенным вкладом в общее дело. Я подняла голову и увидела, что Джулиан с каменным лицом встречает людей у ворот внутреннего