— Мои деньги, — оборвала я ее. — Они были не в восторге от выходки с оборотнем. Мне пришлось самой позаботиться о себе. Оказалось, что я отлично разбираюсь в инвестициях.

— Вот как? — Камилла наконец отвела взгляд, и я смогла вздохнуть.

— Ты бы знала, если бы оставалась на связи, — холодно сказала я. Я больше не была той сломленной девушкой, которую она оставила. Но я не была и той девушкой, в которую она влюбилась. Я уже никогда не смогу стать ни той, ни другой. Из осколков, которые она оставила, я создала себя заново.

— У меня не было выбора. — И на секунду ее жесткие черты смягчились, показывая правду. — Ты не представляешь, каково это, когда у тебя крадут жизнь.

— И поэтому ты стала такой? — спросила я. — Ты присоединилась к Мордикуму. Ты нападала на невинных.

— Почему я решила, что ты поймешь? — Она покачала головой.

— А почему я должна? — выплюнула я. — Ты могла вернуться домой. Ты могла связаться со своей семьей. Ты могла связаться… — Я чуть не подавилась последним словом, не в силах его произнести.

Со мной.

— Потому что я имею право злиться! — закричала она. — Я имею право причинять боль. Я заслужила. Я проливала за это кровь.

Она была права. Осознание этого поразило меня так сильно, что я чуть не упала.

— Я понимаю.

— Нет, не понимаешь, — решительно сказала она. Камилла сделала шаг ко мне и еще один, медленно оттесняя меня к стене. — Потому что если бы ты понимала, то не смотрела бы на меня так.

Она была так близко, что я почувствовала запах ее духов — благоухание цветов апельсина. Волна воспоминаний захлестнула меня: украденные поцелуи в библиотеке, послеобеденные прогулки по лавандовым полям на юге Франции, то, как она выглядела в вечер представления — в ночь, когда она встретила Уильяма.

— Как? — спросила я, затаив дыхание.

Ее дыхание участилось, когда она подошла ко мне вплотную.

— Как будто ты меня ненавидишь.

— Я не испытываю ненависти к тебе, — прошептала я, глядя ей в глаза. — Это было бы проще.

— Проще чего? — Она провела языком по алой губе.

Я потянулась, чтобы провести кончиком пальца там, где только что был ее язык, внезапно пожалев, что надела перчатки.

— Чем любить тебя.

Никто из нас не пошевелился. Мы так и остались стоять, наши тела почти касались друг друга. Но ни одна из нас не сделала и первого шага. Мир стал другим. Может быть, теперь и у нас все могло бы быть по-другому.

Но не слишком ли мы изменились?

— Жаклин. — Мое имя прозвучало как поцелуй на ее языке. Я слегка вздрогнула, вспомнив этот голос — тот, что прошептал мое имя в темноте.

Я обвила рукой ее шею, обхватив у основания, и притянула ближе. Она не сопротивлялась, и когда наши губы встретились, оказалось, что столетия, разделявшие нас, не имели значения. Наши различия не имели значения. Существовали только она и я. Казалось, что не было этого времени в разлуке.

Я крепко обняла ее и притянула ближе. Она вздохнула, прижавшись к моим губам, а затем впечатала меня в стену и углубила поцелуй, который уже начал становиться довольно интенсивным, когда нас прервало тихое покашливание.

Мы отскочили друг от друга, но было уже слишком поздно. Нас поймали.

— Ну, это многое объясняет.

ГЛАВА СОРОКОВАЯ

Джулиан

— Ну, это многое объясняет. — Казалось, я наконец-то нашел что-то, способное отвлечь меня от мыслей о Тее — хотя бы на мгновение. Луна, висевшая над головой, давала достаточно света, чтобы разглядеть пару, прижавшуюся к древней каменной стене.

Камилла вырвалась из объятий Жаклин, обе уставились на меня широко раскрытыми глазами. Сестра поднесла руку к своим припухшим губам, а затем сжала рот в тонкую линию.

— Невежливо подкрадываться к кому-то, — сказала она, уперев руку в бедро.

— Простите, — сухо сказал я, — я не ожидал, что вы будете прятаться в темном переулке.

— Мы не прятались! — Жаклин выпрямилась и расправила платье.

— Полагаю, что нет. — Я не смог сдержать ухмылку. Я не мог вспомнить, когда в последний раз видел Жаклин такой взволнованной. Я не был уверен, что вообще когда-либо видел. Обычно моя лучшая подруга держалась уверенно, как будто знала, что находится в центре внимания. Сейчас же она выглядела так, словно была не в своей тарелке.

— Чему ты улыбаешься? — спросила Камилла. — Ничего не было.

Краем глаза я заметил, как Жаклин вздрогнула. Поцелуй многое объяснил, но и реакция каждой из них тоже.

— Кэм, — пробормотала Жаклин. — Может…

— Что тебе нужно? — Моя сестра скрестила руки на груди и уставилась на меня.

Я перевел взгляд с одной на другую. Жаклин, казалось, разрывалась между плачем и криком, а Камилла была такой же надменной, как и всегда. Все это должно было очень быстро выйти из-под контроля. А у нас не было времени на их драму. Не сейчас.

— Уильям едет сюда, — сообщил я им. — Мы получили сообщение от службы безопасности.

Настроение в воздухе изменилось. Камилла выпрямилась, расправила плечи и приняла убийственный вид. Я знал, что лучше не доверять этому взгляду. Как она отреагирует, когда встретится с ним лицом к лицу?

— Должна ли я его приветствовать? Он все еще мой муж. — Ее губы дрогнули на последнем слове, словно оно было кислым на вкус. Рот Жаклин приоткрылся. Я не мог понять, чем она больше шокирована — поведением Камиллы или ее предложением.

— Я не думаю, что это хорошая идея. Мы должны придерживаться плана.

Камилла закатила глаза.

— Мы оба знаем, что план Сабины — дерьмо. Неужели ты думаешь, что мы сможем отвлечь его так надолго?

Она посмотрела на Жаклин, ожидая поддержки, но получила в ответ лишь молчание.

— Это лучший план, который у нас есть. — Я был согласен с Камиллой. Мне было непонятно, почему наша мать считает, что мы сможем отвлечь Уильяма на достаточное время,