— Твой отец сказал, что завтра вечером придут установить новые ставни, — сказала Натали, раздвигая полог с другой стороны кровати. Она протянула запястье, но я покачала головой. Я не была голодна. Она нахмурилась, но ничего не сказала. — Опять не спится? Ты же легла всего несколько часов назад.

Она была права. Половина дома еще не проснулась. Но я была первой, кто ложился в постель и первой, кто вставал.

— Когда остальные легли спать?

— Только час назад. — Она протянула мне мой шелковый халат. — Но твой отец не спит.

— Он никогда не спит, — сказала я со смехом. — Он слишком занят своими переживаниями.

На лице Натали мелькнула тень, но она улыбнулась.

— Что случилось? — спросила я.

— Ничего, — ответила она слишком быстро.

— Лгунья. — Я встала, вздохнув от удовольствия, когда шелк заскользил по моей обнаженной коже. — Что ты подслушала?

— Он получил письмо. — Натали никогда не могла удержаться, чтобы не выложить все сплетни. — Мэгги сказала, что оно похоже на приглашение.

Вот это было интересно. Мне казалось, что я уже целую вечность не выходила из дома. Мы развлекались без остановки, но это было не то.

— Кто-то в Венеции собирается устроить прием? Слава Богу!

— Я тебе ничего не говорила, — напомнила она, благополучно проводя меня стороной мимо рассеянного солнечного света к моей гардеробной.

Но как только мы оказались вне опасности, я бросилась к двери.

— Я оденусь позже. Я хочу выяснить, в чем дело.

— Но он поймет, что это я тебе сказала, — запротестовала она, но я уже была на полпути к выходу. К счастью, все остальные ставни в поместье были в рабочем состоянии и закрывались на день. Не то чтобы кому-то еще приходилось беспокоиться о солнечном свете, но я понимала, почему они предпочитают темноту.

Я ненавидела, что постоянно просыпаюсь днем и пропускаю все полуночные развлечения.

Я нашла отца в его кабинете — перед ним лежала стопка старых книг, а со свечей на стол капал воск. Письмо тоже было там. Конверт был вскрыт и отброшен в сторону. Он выглядел так, словно сошел со страниц старого романа.

— Сейчас двадцать первый век, — напомнила я ему, указывая на выключатель на стене. — Ты мог бы включить свет.

— В этом нет необходимости. — Он закрыл книгу, которую рассматривал, и небрежно опустил ее на открытое письмо. — Опять не можешь уснуть?

Я покачала головой, плотнее запахивая шелковый халат.

— Все время бодрствую. Не думаю, что смогу проспать весь день, пока не разберусь с этими ставнями.

— Я понимаю. — Уголки его губ опустились, широкие плечи поникли. — Я должен был подумать об этом до твоего приезда.

— У тебя не было времени. — Я отмахнулась от него. Да, он добрался до Венеции раньше меня, но это была не его вина. Но как бы мне ни хотелось хорошенько выспаться, меня больше интересовало письмо. Я подошла к его столу и взяла книгу из стопки. — Что ты читаешь? И почему она на…

Я повертела книгу под разными углами, пытаясь понять на каком языке она написана.

— Это анатолийский диалект. Будь осторожна. Эта книга старше меня. — Он потянулся за ней, и я воспользовалась возможностью. Как только его руки оказались заняты, я быстро вытащила письмо из-под другой книги на его столе.

— Бал! — воскликнула я и начала читать. — Вы приглашены на Обряд коронации…

— Ты не пойдешь, — оборвал он меня и протянул руку.

Волна раздражения пронзила меня, но я отложила приглашение. Не то чтобы у меня был выбор, но мне было неприятно отказаться от него, не узнав подробностей.

— Это просто прием.

— Ничто не может быть просто приемом, если его устраивает вампир. — Открыв ящик стола, он положил письмо внутрь, а затем закрыл его на ключ.

Я скрестила руки на груди и покачала головой. Почему он так себя вел? Я всегда его слушалась. Не то чтобы у меня был какой-то выбор.

— Ты мне не доверяешь.

— Я не доверяю им, — объяснил он.

— Но мне скучно. — Я плюхнулась в кресло напротив него. — Мы никуда не ходим!

Я не могла вспомнить, когда мы в последний раз покидали поместье. Казалось, прошла целая вечность.

— Все наши друзья здесь. Зачем нам куда-то ходить? — Он встал и посмотрел на меня сверху вниз. — Лучше тебе оставаться дома. Что, если произойдет еще один несчастный случай?

— Я не собираюсь на охоту! — Сколько раз мы должны возвращаться к этому? Казалось, что мы больше ни о чем не говорим. Несколько дней он суетился вокруг меня, и самое ужасное, что я даже не могла вспомнить тот глупый несчастный случай, который стал причиной всех этих проблем. — Я не могу оставаться внутри вечно.

— Еще немного, — сказал он, снова отмахнувшись от моего беспокойства. — Когда ты будешь лучше спать. Ты поела?

— Да, — солгала я. Клянусь, он думал, что все проблемы можно решить с помощью крови. Но поскольку мы всегда были дома, я постоянно питалась. После происшествия стало еще хуже.

— Это ускорит твоё выздоровление, — напомнил он мне, и я натянуто улыбнулась. — Я знаю, что слишком опекаю тебя.

— Да, это так, — вздохнула я. — Я могу сама о себе позаботиться.

— Твоя мать думала также, — категорично заявил он, и его слова положили конец нашему спору. У него всегда был козырь, и он никогда не стеснялся его использовать. Сколько раз он рассказывал мне историю о смерти моей матери?

— Со мной ничего не случится, — пообещала я.

— Нет, если ты останешься дома, — согласился он, обходя стол. — После того несчастного случая я боялся, что потерял и тебя.

Я сглотнула, чувствуя себя маленькой в его тени. Конечно, он защищал меня. После того, что случилось с моей матерью, как он мог этого не делать? Но я не могла не тосковать по внешнему миру. Не то чтобы я проводила там много времени. Мне не разрешали. Но иногда, клянусь, он словно манил меня.