Я заметил, что ни разу так и не пересёкся с ещё одним бойцом их отряда. Плясун на мой вопрос отвечал нехотя:

— Там боец сам себе на уме. Как вернёмся, я сделаю так, чтобы больше он в моём отряде не состоял. Субординацию, конечно, не нарушает, докладывает своевременно, но до сих пор шастает по сектору в одинокого. Странный он, не общительный, но как воин очень умелый, потому что учился… — Плясун вовремя кашлянул и замолчал.

Всё правильно, этого нам знать тоже не нужно.

Ближе к вечеру на всё том же крыльце центрального дома я пересёкся с Егором, для остальных – Синицей. Сенин курил и, судя по количеству боеприпасов в подсумках, уже был во всеоружии.

— А вот и ты, — сказал Егор, увидев меня. — Странные у тебя, конечно, друзья, но половина суммы уже на счёте.

— Странные друзья? Ты это про себя? — я ухмыльнулся и присел на останки порога. На несколько секунд в глазах потемнело, и всё тело одолела странная и неуместная слабость. Я даже пошатнулся, но вовремя поймал равновесие.

— С тобой всё нормально? — Егор смотрел на меня обеспокоенным взглядом.

— Да, просто какая-то слабость последнее время накатывает. Сна не хватает, как будто.

— Понимаю. Мы ещё и не молодеем с годами. А ведь этого всего могло и не быть, — с нотками разочарования произнёс Сенин. — Знаешь, я вот много думал о смерти и о том, что будет после. Потом думал про культурные мотивы, о добре и зле, про рай и ад. Как обычно люди представляют себе дьявола?

— Как?

— Такой здоровенный краснокожий чёрт, или демон во плоти, рогатый и злой, коварный, безжалостный. Страшный, короче, во всех проявлениях.

— А разве это не падший ангел, прекрасный в своём воплощении, который искушает грешников?

Сенин повернулся ко мне, сигарета в его руке догорела почти до конца, но судя по её виду, Егор даже ни разу не соизволил стряхнуть с неё пепел.

— Я думаю, что если дьявол и существует, то он совсем не такой. Наверняка это самый тупой и отсталый в развитии самый невежественный и глупый чёрт, при этом обладающий большой властью просто по праву происхождения. А так у него, наверное, ещё и внешность невзрачная, и морда тупая, — Сенин хохотнул и, затушив окурок, бросил его в траву. — Всё зло, которое происходи с людьми, оно ведь из-за глупости и невежества. Вот что стоит в корне. Кто-то кого-то убил из мести, например. Он ведь это сделал, потому что ему не хватило самоконтроля, и он так и не понял, что месть не облегчит его горе, а только принесёт больше проблем. Или, например, кто-то грубо пошутил над человеком, не подумав, что иногда слово может быть больнее любых увечий. Много могу примеров привести.

— А если несчастный случай? Допустим, человек погиб в горах?

— Как?

— Альпинист сорвался с утёса.

— Потому что сам дурак. Не проверил страховку, где-то что-то не так закрепил или даже занялся не тем делом. А может, глупо заниматься таким экстримом? Это уже другая тема для рассуждений.

— А на него лавина обрушилась внезапная, тоже он дурак?

— Да, он сам туда полез, это его ответственность.

­— А если случайного человека, который шёл по тротуару, сбил пьяный водитель? Первый погиб на месте, а водитель цел и, возможно, даже избежал наказания, потому что является кем-то важным и богатым?

— Очевидно, пешеход стал жертвой чужой глупости. А виновник, даже если и избежал наказания, попадёт в ад к своему тупому господину.

— По-моему, тебе нужно поспать, Егор.

— Ты сам выглядишь неважно, тебе отдых нужнее, — сказал Сенин и молча ушёл с крыльца в сторону ближайшего поста Бобра.

В последнее время Сенин стал гораздо мрачнее и пессимистичнее. И в нашем общении что-то переменилось, будто бы старый друг уже не испытывал ко мне былого уважения. Хотя, с другой стороны, было бы за что уважать.

***

Нападение началось ночью.

Кто-то растолкал меня, и я в полусонном состоянии не мог понять, где нахожусь и что происходит.

— Лоцман, вставай. Твои друзья уже снаружи отбивают атаку, мы с тобой на второй линии обороны, — послышался голос Плясуна. — Жду тебя на улице, с нами будет Бобр.

— Какой линии?

Плясун молча ушёл, оставив меня в полутьме. За секунды я пришёл в себя, схватил лежащее поодаль ружьё, быстро проверил на месте ли подсумки с боеприпасами, и выскочил на крыльцо.

Ночь оказалось тёмной, не было ни звёзд, ни луны. Удивительно, что была хоть какая-то видимость впереди, а небо всё же пропускало часть света космических светил.

Я решительно шагнул с прогнивших досок крыльца на траву, но в тот момент, когда нога должны была коснуться земли, меня потянуло вниз. Я будто бы рухнул