— Ты до сих пор её любишь? — хрипло прошептала она, чувствуя, как из лёгких выбило весь воздух и ей сложно дышать.

— Тогда был уверен, что да, люблю, — Иль Кан осторожно коснулся её плеча, но она нервным движением сбросила с себя его руку. — Но после того, как получил желаемое, я осознал, что никогда её не любил. Я лишь хотел то, что не мог получить и из-за этого мучил себя и принёс боль своему лучшему другу.

Элена встала с кровати и принялась беспокойно ходить взад-вперёд по узкому проходу, пальцами растирая виски. Всё оказалось гораздо сложнее, чем она думала поначалу.

— Это всё? — устало спросила она

— Ты попала в плен по вине Аса Кая, — бесцветным голосом произнёс Иль Кан. — Он сдал тебя врагу в надежде, что я погибну, когда отправлюсь тебя спасать.

Элена застыла на месте, чувствуя, будто её огрели по голове чем-то тяжёлым. Разум отказывался принимать мысль, что те мучения и унижения, что она испытала, были по вине человека, которого она считала своим близким другом.

— Почему ты сразу мне не сказал? — её голос заметно дрожал, хотя она изо всех сил пыталась держать себя в руках.

— Это было одним из условий его молчания, — с каменным лицом произнёс Иль Кан. — Он никому не рассказывает о моих тёмных секретах, чтобы я сохранил лидерство в отряде, а я отказываюсь от тебя и держу имя твоего похитителя в тайне. Это всё.

Элена вздрогнула и, выругавшись, бросилась собирать вещи.

— Тварь, подлец!

— Ты куда?

Генерал попытался её остановить, но она с силой его оттолкнула.

— Я возвращаюсь в поместье Банджин, — срывающимся голосом ответила Элена. — Собственными руками убью мерзавца.

Иль Кан схватил её за плечи, повернул к себе и хорошенько встряхнул:

— Очнись! Всё случилось из-за меня! Я — единственный, кого тебе следует ненавидеть! Оставь Кая, я разберусь с ним сам.

— Ненавидеть, — словно в трансе произнесла Элена и подняла на Иль Кана безжизненный взгляд. — Ты прав, я ненавижу. Ненавижу и его, и тебя.

Генерал покинул комнату, не сказав ни слова. Поначалу он думал, что выговорившись, ему станет легче. Это оказалось не так. Его сердце разрывалось от боли, но он осознавал, что сейчас Элену лучше не трогать.

“Пусть побудет одна,” — подумал он стоя на грязной лестнице с потемневшими от времени досками. — “Завтра я ещё раз попробую с ней поговорить.”

Трактир потихоньку пустел. Те везунчики, которым посчастливилось снять комнаты наверху, нетвёрдой походкой шли спать, хватаясь за перила и не обращая на него внимания. Другие же оставались спать неподалёку от трактира, в надежде, что разбойничьи банды не посмеют на них напасть в людном месте.

— Ну как, помирились? — шепнула ему на ухо Ханн и заговорщицки подмигнула.

Иль Кан выразительно посмотрел на неё, но промолчал и направился к выходу из трактира.

— Да что с вами такое? — вздохнула девушка и покачав головой, вернулась в их комнату.

Элена уже спала, но влажные дорожки на её щеках говорили лучше любых слов. Ханнала села рядом с ней и мягко погладила по волосам.

— Спокойных снов. Помни, всё будет хорошо.

Глава 78

Утром Элена проснулась раньше своих подруг. Наскоро умывшись, она спустилась вниз и попросила хозяина принести ей завтрак с большой кружкой бодрящего отвара.

В зале было тихо и малолюдно. Постояльцы неторопливо собирались в дорогу: кто-то уезжал, не дождавшись завтрака, кто-то с несчастным видом потягивал похмельный напиток и ковырялся в тарелке с нехитрой едой.

Задумавшись о том, что делать дальше, она не сразу заметила Иль Кана, подошедшего к её столу.

— Позволишь?

— Есть ещё что-то, что я должна знать? — хрипло спросила она и откинулась на спинку стула.

— Тебе не о чем беспокоиться. Я возьму Аса Кая на себя, — устало произнёс генерал. Большую часть ночи он провёл без сна и сейчас выглядел не лучше умертвия, про которых рассказывают страшные сказки у костра. — Больше он никому не навредит.

— Не смей указывать, что мне делать, — грубо ответила Элена и залпом выпила отвар, который ей принесла жена трактирщика.

— Прости меня.

На секунду Элена замерла, пытаясь понять: Иль Кан действительно извинился перед ней или ей показалось?

— Я прошу у тебя прощения. Но у меня были причины молчать, — тихим, но уверенным голосом повторил генерал.

— Интересно, какие? — сдавленно спросила Элена, чувствуя большой, острый ком, подкативший к горлу. — Боялся потерять власть?

— Боялся потерять тебя. Сама подумай, расскажи я тебе сразу о разговоре с Каем, что бы ты сделала? — слегка осмелев, он накрыл рукой её ладонь и едва сдержал улыбку: она дрогнула, но руку не убрала.

— Я бы вышибла из него весь дух, — опустив голову, прошептала она. — Выцарапала бы ему глаза, выдрала волосы и отбила бы его… Неважно. Это ещё впереди.

— Один раз ты чуть не погибла из-за меня, второй раз я этого не допущу, — его мягкий тон успокаивал и Элена почувствовала, что больше не в силах на него злиться. Однако сдаваться так просто не собиралась.

— Я… — она осеклась, увидев северян в полном составе, спустившихся на завтрак. — Ладно, потом поговорим. Но это ещё не значит, что я простила тебя.

— Хорошо.

После завтрака отряд в полном составе выдвинулся в путь, но не успели проехать и пары десятков миль, как перед въездом в небольшую деревушку увидели большую людскую толпу.

Жители деревни яростно кричали и махали на кого-то руками, преграждая путникам дорогу. У генерала не было ни времени, ни желания выяснять, что случилось, поэтому он, рявкнув: «С дороги!», направил коня прямиком в толпу.

Вид лидера во главе вооруженного отряда, в котором особо глазастые сразу вычислили северян, вызвал панику в их рядах. Они стремительно разбежались по сторонам, оставив на дороге девушку, которая вжималась в пыльную дорогу, закрыв руками лицо.

Иль Кан побоялся резко останавливать Сатту, опасаясь, что тот может встать на дыбы и задеть её копытами. Поэтому конь, подчиняясь наезднику, взвился вверх и с лёгкостью перепрыгнул несчастную, приземлившись в десятке шагов от неё.

Спрыгнув с лошади, генерал всё же решил разобраться, чем так не угодила девица целой деревне. Он подошёл к ней и молча протянул руку. Та осторожно поднялась и тут же бросилась к нему в объятия, горько рыдая:

Умоляю, спасите меня!

— Ну ничего себе! — вытаращила глаза Сарайя, не веря своим глазам.

— Что случилось? — спросил Иль Кан у деревенских, что