Шрифт:
Закладка:
Мулай ар-Рашид отказался от предложений французов потому, что к этому времени он стал хозяином портов западного Марокко и был вынужден бороться против иностранного засилья. Спустя немного времени после разгрома шейха Араса он вступил в Фес, где и был провозглашен султаном (6 июня 1666 года). Основатель Филалийской династии одержал победу не благодаря поддержке религиозных братств, а вследствие превосходства своих войск. Влиянию марабутов он смог даже противопоставить влияние идрисидских шерифов, которые присоединились к нему и дали кадры для махзена.
Султан располагал еще только страной Ангад, районом Тазы, Тафилалетом, Рифом и Фесом. Трудные походы дали ему возможность изгнать отважного корсара Гайлэна из Гарба и района Танжера, где его поддерживали турки, а иногда и англичане; оттуда корсар ушел в Алжир (1669 год); султан разбил армию марабутов Дилы и разрушил их завию (1668 год), захватил Марракеш, где устроил резню шебанат (1669 год), овладел наконец крепостью Илиг (1670 год) и более чем на столетие подорвал могущество марабутов Суса.
В Сале султан нашел хорошо организованных пиратов, которых счел нужным не уничтожать, а использовать в своих интересах. Морские экспедиции Жана д'Эстре и Шато-Рено, блокада и бомбардировка Сале и пленение нескольких корсаров не изменили его намерений, так же как никакие переговоры не заставили его освободить рабов-христиан.
Несмотря на кратковременность царствования, целиком заполненного сражениями, Мулай ар-Рашиду удалось возвести целый ряд сооружений. По стратегическим соображениям он построил в четырех километрах от Феса глинобитный мост через Себу, имевший восемь неодинаковых пролетов общей длиной 150 м, укрепил стены Фес аль-Бали и построил касбу Хемис (ныне Шерарда), предназначенную для укрытия шерага восточного Марокко, которых он сделал племенами гиш. Кроме того, в Фесе, видимо являвшемся его любимым местопребыванием, вместо одного старого медресе, якобы оскверненного развратом учащихся, он возвел медресе аш-Шерратин, архитектура и декор которого, несмотря на все их очарование, уже далеки от меринидской безупречности.
Султан редко жил в Марракеше. Когда однажды он находился там для подавления мятежа племянника, конь, на котором он сидел, помчался в сады Агдаль и ударил его о дерево. Он умер в возрасте 42 лет (1672 год).
Мулай Исмаил. Немногие из султанов пользовались у христиан такой громкой славой, как брат Мулай ар-Рашида — Мулай Исмаил, наследовавший ему в возрасте 26 лет. Этот властный государь, которому в течение долгого царствования (1672–1727 годы) удавалось держать Марокко в узде, обязан своим престижем отнюдь не высоким понятиям о монаршем долге. Распространению его славы скорее способствовали постройки «марокканского Версаля», гаремные похождения, неисчислимое потомство этого неутомимого производителя и особенно его планы женитьбы на французской принцессе. Все это порождало легенды, условная живописность которых до сих пор оказывает свое воздействие на историков.
Воспроизвести его облик довольно легко не только трудам его историографов, но и благодаря свидетельству европейцев, которые жили в Мекнесе, как Муэтт проведший в плену одиннадцать лет (1670–1681 годы), или приезжали туда либо для выкупа пленных, как П. Бюно в 1703 году, либо с дипломатическими поручениями, как француз Пиду де Сент-Олон в 1693 году. В 35 лет он показался Муэтту «довольно высоким, но очень худым», хотя с виду и толстым из-за своих одежд, е продолговатым лицом светлого шатена и «довольно складными» чертами, с длинной «немного раздвоенной» бородой и «довольно мягким» взглядом. Двадцать три года спустя П. Бюно отмечает худощавость его лица, раздвоенную поседевшую бороду, а также темный цвет кожи с белым пятном у носа, жгучие глаза и могучий голос. В молодости Мулай Исмаил скакал на коне, держа одной рукой сына, а другой размахивая копьем. В возрасте почти шестидесяти лет он вскакивал на коня одним прыжком.
Все современники отмечают его вспыльчивость, жестокость и корыстолюбие. Всякая неудача, даже простое противоречие заставляли его меняться в лице и придавали ему дикий вид. Всем были известны ужасные последствия его гнева, поэтому слуги приближались к нему весьма осторожно. Перед Пиду де Сент-Олоном он предстал покрытый кровью своей жертвы, которую убил ножом. Посол Сент-Аман утверждал, что только его присутствие помешало шерифу снести голову рабу, а П. Бюно говорил, что такие казни были для него развлечением. Он страстно любил деньги, грабил евреев, душил налогами своих подданных и не отступал перед преступлением, чтобы отнять имущество. При этом он не был расточителен, «сам заботился о подковах и гвоздях для ковки своих лошадей, следил за расходованием пряностей, лекарств, масла, меда и других мелочей, хранившихся на складах»; это заставило Муэтта, который был подданным короля, не любившего экономить, говорить, что такое занятие «больше подходит бакалейщику, нем великому властелину».
Этот могущественный дикарь обладал огненным темпераментом. К нему можно полностью отнести слова старухи, сказанные Кандиду о всех марокканцах: в его жилах вместо крови течет купорос и он неистово любит женщин. У него было их множество. В серале Дар аль-Махзена жили пятьсот женщин всех цветов кожи и разного происхождения, которые проводили время в уходе за своим телом и в праздности, ожидая своей очереди удовлетворить прихоть господина. Когда обитательнице сераля Дар аль-Махзена исполнялось тридцать лет, ее переводили в старый сераль Феса или Тафилалета. Султанша Зидана, этот темнокожий мастодонт, пользовалась большим доверием шерифа. Высоко ценилась также одна молодая англичанка, принявшая ислам. Несмотря на все старания, шерифу так и не удалось включить в свою коллекцию ни одной француженки. Мулай Исмаил очень гордился своим потомством. Он охотно показывал ребятню, родившуюся за год и наполнявшую дворы его дворца. Говорили, что у него было семьсот сыновей и бесчисленное множество дочерей. Часть его детей воспитывалась в Сиджильмасе. Человек столь сильного темперамента находил удовольствие и в войнах; он не щадил себя и отличался лихой отвагой. При всем этом Мулай Исмаил не был заурядным воякой. Живой ум, быстрая и точная реакция, пылкая набожность, доходящая до прозелитизма, неистощимая энергия, презрение к роскоши и чревоугодию, повышенная забота о национальной независимости и экономическом развитии страны — вот те основные черты, которыми он отличался от своих современников — Карла II Испанского и Якова II Английского.
Покорение Марокко. Шерифу, естественно, пришлось завоевывать свое государство острием меча, употребив на это пять лет. К семейным междоусобицам, когда против него поднялись его брат Мулай аль-Харран в Тафилалете и племянник Ахмед ибн Махрез в Марракеше и Сусе, прибавились набеги отважного корсара Гайлана и турецкие интриги в поддержку его соперников.
Опираясь на Фес, правителем которого он был в момент провозглашения султаном,
