– Ты это… Холстром, с тобой все в порядке? – Он оглянулся на Итана.

Итан не ответил.

– Марк уладит дела с нашими близкими, – объявил Деклан, глядя на экран мобильника. – Позаботится, чтобы все они перебрались в безопасное место.

Слабое утешение.

В ветровое стекло ударились три ярких огня. Сидящие внутри вздрогнули. Но это были всего лишь огненные спрайты. Никто даже не вспомнил, что они уезжают без трех сестер.

Флинн опустил окно, Ритни, Саса и Малана влетели в салон.

– Быстрее, быстрее, быстрее! – заторопила Флинна Саса.

Он не нуждался в напоминании, поскольку и так на полной скорости вылетел из переулка на одну из широких улиц и помчался дальше по уличному лабиринту, который Тарион уже и не чаял увидеть снова.

– Что случилось? – спросил Деклан у троицы, устроившейся в держателях для бутылок.

– Мы там подожгли, – сказала Саса, переливаясь темно-оранжевым пламенем.

– Что подожгли? – не понял Флинн.

Тарион мог лишь молча смотреть, когда Малана указала на заднее окно. Над Мясным Рынков вздымались языки пламени.

– Она вас убьет, – хрипло предрек спрайтам Тарион.

Когда он успел охрипнуть? Он разве кричал? Может, и кричал. Вспоминать не хотелось.

– Сначала ей придется нас найти, – угрюмо заявила Ритни и повернулась к Итану. – Как ловко она все подстроила. А тебе пришлось играть по ее правилам.

– И прямо в ее ворота, – тихим, сокрушенным голосом признался Итан.

И снова все умолкли. Чувствовалось, продолжать разговор никто не настроен. Но Тарион все же спросил волка:

– Как ты?

Итан покачал головой и отвернулся к окну. Лицо, с которого он даже не успел смыть кровь, ничего не выражало. Больше он не сказал ни слова.

Внешне город оставался таким, как всегда, ничего не зная о случившемся на Мясном Рынке. Миновав Розовые ворота, Флинн выехал на Восточную дорогу, что вела к побережью и кораблю, который будет их ждать.

И ко всему тому, что за этим последует.

* * *

Брайс попятилась. Азриель шагнул к саркофагу. Правдорубец в его левой руке сверкал черным светом.

Брайс вспомнила: она уже видела эту женщину в золотистых одеждах, когда Силена пересказывала историю своей матери. Астерийка, заключенная в саркофаг, когда-то была здешней правительницей. И хозяйкой Тейи.

Синие глаза женщины скользнули по кинжалу.

– Ты осмеливаешься угрожать мне оружием? Восставать против тех, кто из ночи и боли создавал таких, как ты? Солдат, ты никак спятил?

– Ты меня не создавала, – холодно возразил Азриель.

В его правой руке блестел Звездный меч. Если меч и кинжал будоражили его, если взывали к нему, он не подавал виду. Его ладони не дрожали.

Глаза астерийки вспыхнули. Она узнала меч.

– Так это Фионн тебя послал? Убить меня во сне? Или предатель Эналий?[4] Вижу, что у тебя его кинжал. Ты его посланник? Или наемный убийца?

Должно быть, ее слова что-то значили для Азриеля, поскольку он шумно выдохнул.

– Фионн действительно послал нас тебя прикончить, – солгала Неста, мастерски придав себе угрожающий вид. – Но похоже, нас ожидает удовольствие расправиться с тобой, когда ты бодрствуешь.

Астерийка снова улыбнулась:

– Тогда вам сначала придется открыть саркофаг.

Брайс тоже улыбнулась ей, показав зубы:

– Их послал Фионн. А вот меня послала Тейя.

Глаза астерийки вспыхнули синим огнем.

– Я разделаюсь с этой сукой-предательницей. Но сначала – с вами.

Азриель ходил вокруг саркофага – наверняка выбирал лучшее направление для атаки.

– Должна тебя огорчить, – насмешливо произнесла Брайс. – Вот уже пятнадцать тысяч лет, как Тейя мертва. И остальные твои друзья-приятели тоже. От вашего народа в этом мире остались лишь полузабытые мифы.

Услышанное заставило астерийку заморгать. Потом, словно у нее прояснилась память, она заговорила, обращаясь больше к себе, чем к ним:

– В тот день Тейя была сама забота. Сказала, что у меня усталый вид и мне нужно восстановить силы в этом саркофаге над источником. А вместо этого она запечатала меня в нем. Обрекла голодать целые эоны. – Астерийка сверкнула белоснежными зубами. – Я видела сны, как она танцует на камнях надо мной. Она танцевала над моей могилой, а я голодала.

– Отдай мне Звездный меч, – тихо попросила у Азриеля Брайс.

Этот меч убивал жнецов. Возможно, убьет и астерийку. И быть может, за тем она сюда и пришла – узнать, как и чем их убивать.

– Нет! – прорычал в ответ Азриель. – Ты и так ввергла нас в этот ужас.

– Я и представить не могла, что она здесь.

– Эй, рабы! Живо освобождайте меня, – потребовала астерийка. – Я теряю терпение.

Почему Тейя не предупредила дочерей о том, какое чудовище спрятала здесь? Почему повела себя столь беспечно и безответственно?

«Везде я, даже на Аваллене». Даже здесь, на острове, который был поистине райским во время правления Тейи, существовало зло. Пожалуй, она напрасно упрекнула Тейю в беспечности. Пусть древняя королева и не рассказала дочерям про пленницу кварцевого склепа, она постоянно твердила им о зле, обитающем внизу и ждущем момента, чтобы на них наброситься. В буквальном смысле.

Силена утверждала, что «астерийский налет» сохранился здесь и ощущался как некая ужасная древняя сила. Настолько ужасная, что наследница Тейи решила «заглушить» ее, превратив остров в Тюрьму для исчадий тьмы. Силена и не догадывалась, почему «астерийский налет» так стоек. А он и не мог быть иным, если ее мать оставила на острове живую астерийку.

Попасть в другой мир, чтобы и там наткнуться на племя астериев. Брайс не жаждала такого поворота событий, но, если взглянуть на это прагматично, надменная пленница саркофага была связующим звеном с прошлым и, возможно, знала ответы на вопросы, мучившие гостью с Мидгарда. Если Урда намеренно привела ее к астерийке…

– У меня есть к тебе вопросы, – без тени страха произнесла Брайс. – Если ты на них не ответишь, я с большим удовольствием оставлю тебя прохлаждаться здесь до конца вечности.

– Эта презренная планета рассыплется в пыль задолго до того, как окончится вечность. Звезда, которую вы зовете своим солнцем, начнет делаться все шире и шире, пожирая все на своем пути. В том числе и ваш мир.

– Благодарю за урок астрономии.

– Я отвечу на твои вопросы… – Астерийка лениво улыбнулась, – если ты выпустишь меня из заточения.

Брайс выдержала ее взгляд.

– И не вздумай! – угрожающе пробормотал Азриель.

Но ее отчаянно подпирало время. Каждая минута продлевала страдания Ханта, а в том, что он сейчас страдает, Брайс не сомневалась.

Камни и заклинания этого места подчинились ее воле.

Азриель метнулся к Брайс, но еще раньше та указала на кварцевый саркофаг и произнесла:

– Выходи.

Крышка саркофага вздрогнула.