посмотрели прогноз погоды? Это ведь очень важно. Вы же знали, что отсюда практически невозможно выбраться в непогоду.

Борис Дмитриевич поднял брови.

– Дело в том, что я никогда не смотрю погоду, выезжая сюда, – признался он. – Этим занимается другой человек. И ему я доверяю. Впервые за много лет он ошибся, пообещав: погода нас будет радовать. Впервые за много лет, – произнес Истомин. – Это Богдан. Он собирает информацию о погоде по нескольким сайтам.

– Богдан? – изумился психолог. – Разве у него есть компьютер?

Истомин улыбнулся впервые за долгое время. Глубокие морщины на щеках разгладились.

– Вы не думайте, что он очень темный человек, – сказал Борис Дмитриевич. – Богдан интересуется последними достижениями техники. Другое дело – здесь они не все пригождаются. Кроме того, его сын – моя правая рука. Думаю, у него большое будущее.

Юрий кивнул:

– Отлично. Тогда я с ним пообщаюсь. Видите ли, Борис Дмитриевич, нам кажется, что на Острове есть человек, о присутствии которого никто из нас не подозревает.

Истомин растерянно заморгал:

– Этого не может быть. Богдан знает здесь каждую канаву. Если бы кто-то проник сюда случайно, он обязательно нашел бы его. Говорю вам, это невозможно.

– Мне кажется, Богдан не слишком хорошо выполняет свои обязанности, – процедил Ряшенцев. – Неужели все сайты предсказывали хорошую погоду?

Истомин сморщился:

– Я об этом не подумал. Впрочем, мы можем спросить у него. Хотите – сделайте это прямо сейчас. Он вряд ли уже спит.

Дмитрий взглянул на Юрия:

– Пойдем?

– Конечно, – отозвался следователь и потянулся к вешалке.

Они набросили на плечи висевшие в холле дождевики и вышли в непогоду. Дождь сразу обрушился на них, ветер попытался сорвать одежду, выбить из рук фонарики. Пытаясь защититься от ветра, мужчины двинулись по тропинке. Сторожку Богдана, маленькое деревянное строение, они отыскали без труда. Юрий потоптался на пороге и вежливо постучал. Внутри послышались тяжелые шаги, и знакомый голос спросил:

– Кто?

– Это мы, – отозвался следователь, ничего не уточняя, и сторож распахнул дверь.

– Вы? Что-то случилось?

– Пока ничего, слава богу, – пояснил Ряшенцев. – Нам необходимо с вами поговорить.

Богдан кивнул:

– Хорошо. Я сейчас выйду.

Юрий остановил его:

– Мне кажется, удобнее говорить в сторожке. При такой погоде…

– Я сейчас выйду, – перебил его Богдан и скрылся в доме. Мужчины переглянулись.

– Супервежливый, – усмехнулся следователь. Он хотел еще что-то добавить, но сторож вдруг возник на пороге в прорезиненном плаще.

– В дом не приглашаю, – процедил он. – Собаки у меня там. В такую погоду… Да вы эту поговорку и без меня знаете. Вот, дома пока своих волкодавов держу. Ночью выпущу погулять, когда вы заснете. Да вы, наверное, не о собаках хотели поговорить. – Сторож постарался смягчить грубые черты лица, но это ему плохо удалось.

– Не о собаках, – согласился следователь. – Скажите, Богдан, вы смотрите прогноз погоды, когда ваш хозяин отправляется сюда?

По лицу сторожа пробежала тень, и это не укрылось от Лихуты. Он принялся теребить широкий нос.

– Ну да, когда он меня просит, – ответил Богдан.

– И в этот раз он тоже вас просил? – допытывался майор. Сторож ответил не сразу:

– Да. Он сам вам об этом сказал?

– Не будем скрывать, сказал, – отозвался Ряшенцев. – Но это не столь важно. Скажите, почему вы не сказали ему о шторме?

Сторож опустил глаза. Свет маленькой лампочки, висевшей возле входа в дом, делал глубокие морщины еще резче.

– Я попросил друга, – наконец произнес он, – и в этом была моя ошибка. Я доверился знакомому человеку, и он меня подвел. Что-нибудь еще?

– Можно узнать имя этого друга? – поинтересовался следователь, и Богдан сжал кулаки:

– Извините, но этого я вам не скажу. Мне прекрасно известно, что вы тут же начнете подозревать его черт знает в чем. Конечно, он виноват, но, я уверен, он не догадывался, к чему приведет такая халатность.

– Значит, вы не скажете нам его имени? – уточнил Ряшенцев, и сторож кивнул:

– Нет. Можете меня пытать.

– Хорошо, – следователь поднял руки, будто сдаваясь. – Скажите, вы не замечали присутствия здесь постороннего человека?

Сторож вдруг напрягся, его маленькие глазки злобно блеснули.

– Здесь никого нет, кроме нас, в этом я готов поклясться. В мои обязанности входит следить за порядком, а я их хорошо выполняю. Можете спросить об этом Бориса Дмитриевича. Больше мне нечего добавить.

– Как бы вам не пришлось о многом пожалеть. – Не прощаясь, следователь повернулся к Богдану спиной и, увлекая за собой Дмитрия, направился в лес.

– Можешь ничего мне не говорить, – сказал он Лихуте, как только они скрылись за деревьями. – Я и сам вижу, что он нам врал.

Глава 50

Париж, 575 год н. э.

Париж встретил Фредегонду холодным дождем и туманом, который, как белое одеяние, опустился на равнины. Королева с улыбкой вошла во дворец – дворец, всплывавший в ее снах, – и оказалась в объятиях Хильперика.

– Я дарю тебе этот город, – сказал он, – дарю тебе этот дворец. Здесь все принадлежит тебе.

Она наклонила голову:

– Ты видел ее?

Король покраснел, и женщина все поняла.

– Она опять поразила тебя своей красотой.

– Я еще не встречал дамы красивее тебя, – парировал он, но посмотрел куда-то в сторону. – Я уже распорядился насчет обеда. Стол накрыт, ждут только тебя.

Она кивнула:

– Мне нужно переодеться.

Верная служанка Фредегонды, постаревшая и похудевшая, повела госпожу в королевские покои. У одного из занавешенных окон стоял стражник и глядел на нее, и Фредегонда почувствовала дрожь. Она бы узнала его из тысячи. Сделав молодому человеку знак, королева приказала служанке: