Шрифт:
Закладка:
Ну а сам чай, даже в очень хорошей упаковке и сохраняемый отдельно от других, особенно — пахучих продуктов, имеет срок свежести не более двух — трех лет.
Здоровье определяется не только тем, что мы едим, но и тем, как и когда едим. Постоянно спешим. Постоянно не успеваем сделать все, что хотели бы. Часто забываем о времени приема пищи, а когда находим время, едим впопыхах, да еще при этом нередко ведем бурную беседу либо смотрим мимо тарелки в телевизор, застывая с куском во рту на остром сюжете.
Какого же результата можно ждать после того, как впопыхах и невпопад побросали какие-то «дрова» в свою «топку»? Да к тому же прилегли после этого на часок вместо того, чтобы совершить прогулку на свежем воздухе.
Нужно ли распространяться на тему о целебной силе прогулок, которые важны не менее, чем то, что мы едим и пьем. Все об этом знают, однако все и всегда находят отговорки, вроде ссылок на «плохую» погоду.
«У природы нет плохой погоды». Нужно запомнить это, и мы будем здоровы.
Какие черви точат нас?
Не было бы зла, да зависть нанесла.
Лишнего пожелаешь, последнее потеряешь.
«Чужие деньги считать неприлично, а свои грустно».
«Одни скрывают свои недостатки, другие — достатки».
«Если человек знает, чего хочет, значит, он или много знает, или мало хочет».
Прежде всего зависть. Это самый гнусный червь. Можно сказать, что мне повезло, поскольку спокойное отношение к благополучию и успехам других пришло ко мне, наверное, с молоком моей матери, которой в полной мере была присуща эта черта. Безмерно благодарен ей за то, что она тем самым убергла меня от многих неприятностей. Смею надеяться, что я, в свою очередь, передал «эстафету» своим детям и внукам.
Не могу не сказать и о пагубной черте, представленной в пушкинской «Сказке о рыбаке и рыбке». Как часто мы видим людей, в том числе и облеченных высокой властью, которые никак не могут остановиться в своих амбициозных и алчных устремлениях: «Чтоб служила мне рыбка золотая И была б у меня на посылках...»
В эпоху большевизма, еще со времен сталинских «чисток» в советском человеке сформировался комплекс: «не высовывайся». Тотальная власть КПСС приструнивала амбициозных, заставляла их подчинять свои помыслы партийным канонам и постоянно демонстрировать лояльность. Но уже в годы брежневского застоя отдельные неугомонные личности находили возможности добиться успеха и процветания при всего лишь символической лояльности к партии.
Ко времени перестройки страна уже имела, наряду с серьезными и убежденными демократами, значительную массу граждан, которые хотели «просто свободы действий». Многих любителей такой свободы вскормил в брежневские годы, годы двойной морали, «славный Ленинский комсомол».
Говорю об этом не голословно. Сам был не раз очевидцем того, как комсомольские вожаки, начиная с членов ЦК ВЛКСМ, отбрасывали в одночасье свою преданность «заветам Ленина», а заодно — и уважение к общепринятым правилам приличия, и пускались в авантюрные коммерческие операции, а то и просто в загул. Того более, этих «просветленных комсомольцев» преподносили публике как «новых демократов».
Но жизнь все расставляет по своим местам, заставляя вспомнить библейскую истину:«... Кто возвышает себя, тот унижен будет» (Новый завет от Матфея, гл. 23, 12).
Много лет тому назад меня совершенно пленила книжка двух канадских авторов «Принцип Питера», в которой ненавязчиво, но очень убедительно, на живых примерах, выводится «закон», давший книге название.
В частности, рассматривается пример со школьным учителем, которого ввиду несомненных его успехов на каждой занимаемой им должности, пусть и скромной, постепенно поднимали по служебной лестнице и в завершение всего посадили в кресло директора. Решили так, исходя из того, что он уже прекрасно справился с ролью завуча, как перед этим с ролями преподавателя, старшего преподавателя, преподавателя-наставника.
Но вскоре обнаружилось очевидное несоответствие опыта и личных качеств нового директора тем делам, которыми ему теперь предстояло заниматься: административно-хозяйственным, финансовым, взаимоотношениям с властями, инспекциями и попечительским советом. И получилось так, что подняли человека, на его беду, выше его «потолка».
Авторы книги с жестокой прямолинейностью делают вывод, что подобное происходит сплошь и рядом, причем в самых разных сферах деятельности человека, в результате чего очень многие занимают должности и посты, стоящие выше уровня их компетенции. В этом и суть «принципа Питера», которым можно объяснить, почему в обществе появляется так много бездарных начальников и почему они принимают так много дурацких решений.
Уже совсем недавно я листал новый перевод на русский язык знаменитых «Законов Паркинсона». Сирил Норткот Паркинсон посвятил вышеописанному принципу одну из глав. Суть принципа в его изложении такова: «Во всякой иерархии каждый служащий имеет тенденцию достигать своего уровня некомпетентности». Автор с присущей ему иронией показывает как могущество, так и ограниченность силы этого закона, напоминая о том, как много в мире летчиков, банкиров, инженеров, моряков, композиторов, солдат и журналистов, «отличающихся почти потрясающей компетентностью». В этом он, безусловно, прав.
Если теперь добавим к «принципу Питера» раздутое самомнение какого-нибудь русского «нового героя», который, ничтоже сумняшеся, готов играть роль хоть депутата, хоть министра, хоть губернатора, то будем иметь захватывающую картину современной жизни.
Отведя душу, хотел бы теперь приободрить себя и читателей тем, что всеохватывающая гласность позволяет-таки сегодня довольно скоро выявить несоответствие потенциала человека его раздувшимся амбициям. Лишь бы не вернули нас назад — в эпоху «беззаветной веры в непогрешимых вождей».
«Нихто ничаво ни знаить»
«Не мудрствуя лукаво...»
«Знание смиряет великого, удивляет обыкновенного и раздувает маленького человека».
«Настоящая правда всегда неправдоподобна».
«Что скажет история? — История солжет, как всегда».
«Нихто ничаво не знаить», — эти слова произнес в раздумье в предрассветной тишине украинской степи, на бахче у шалаша сторож после того, как всю ярко-звездную ночь слушал горячие споры у костра именитых столичных писателей, выехавших «на природу».
А рассказал мне об этом один из тех именитых писателей, вспомнив свою ночевку в степи. Рассказал потому, что я, еще
