если бы не наблюдал за ним так внимательно.

Меня терзает подозрение, как и после той чертовой поездки.

Поставив ветчину, я начинаю подавать на стол все остальное. Грейси берет бутылки вина, которые я купил заранее, и следует за мной.

– Эй, Грейси, тебе пока нельзя пить в Штатах. Может быть, пусть кто-нибудь другой отнесет их, – давится смехом Адам.

Моя сестра пригвождает его к месту злым взглядом.

– Продолжай подкалывать меня, и я просто засуну одну из них тебе в…

– Ла-адно, – тянет Ава с юмором в голосе. – Все, сядьте и перестаньте цепляться друг к другу. Грейси может пить в этом доме, потому что ей девятнадцать и я сказала, что она может. Видит Бог, она пьет с шестнадцати лет.

– Правда? – спрашиваю я, прищурившись на Грейси.

Она только отмахивается от меня и плюхается на стул рядом с Тайлером. Он превращается в статую, широко раскрыв глаза, но ей все равно. Похоже, у него вот-вот лопнет сосуд, когда она, совершенно не беспокоясь, протягивает руку через его колени, чтобы схватить ложку салата с макаронами с другого конца стола.

– Еще раньше. Возможно, вы забыли после переезда, но мы канадцы. Нас воспитывают иначе, – небрежно говорит она, накладывая салат на тарелку.

– Я с четырнадцати, – говорит Адам, сидящий напротив Грей. Я сурово смотрю на него, и он смеется. – Верно. Это очень безответственно, Грейси. Ты в курсе, что законный возраст в Британской Колумбии – девятнадцать.

– О, точно. Виновата. Прошу меня извинить.

Она хихикает, и я с любопытством наблюдаю, как Тайлер начинает наполнять ей тарелку каждый раз, когда берет что-то для себя. Это похоже на машинальное действие, и я отвожу глаза, чувствуя, как в горле формируется комок.

Я не стану думать об этом сегодня. Мне потребовались месяцы, чтобы избавиться от подозрений, которые появились после того, как я целую неделю в Мексике наблюдал за тем, что происходит между этими двумя, и я не хочу возвращаться к этому.

Ава сидит на одном конце стола, и я наконец сажусь напротив нее. Наши глаза встречаются, и она мягко улыбается мне, без слов показывая, как счастлива в этот момент.

Внезапно кольцо в моем кармане – то самое, которое я ношу с собой большую часть года, – становится тяжелее, и его становится все труднее игнорировать. Но, как я всегда делаю, я напоминаю себе, что, если бы сейчас было подходящее время, я бы это понял.

Так что пока я жду. Жду и сосредотачиваюсь на том, насколько мы счастливы и насколько прекрасна наша жизнь.

Как мне чертовски повезло. И оглядывая нашу необычную семью за столом, я чувствую себя совершенно спокойно.

Бонусный эпилог

Через несколько месяцев после эпилога 1

Ава

– Куда мы едем? Ты же знаешь, как я отношусь к сюрпризам.

Мои колени подпрыгивают вверх и вниз на пассажирском сиденье пикапа Оукли, а я смотрю на него, сдвинув брови.

– Знаю. Но на этот раз тебе просто придется смириться с этим.

– Я вижу, ты сегодня играешь жестко.

Рука на моем одетом в теплые легинсы бедре сжимается, когда Оукли посмеивается.

– Оно того стоит, обещаю.

Я неохотно мычу, соглашаясь, и переплетаю наши пальцы.

Дворники быстро скользят по лобовому стеклу, а снег продолжает падать. Теплый воздух из обогревателя дует под него, заставляя почти мгновенно таять. Наступил сочельник, и до сегодняшнего дня в Ванкувере было лишь несколько небольших снегопадов. Из-за близости океана небольшое количество снега привычно для нас, но, как всегда, как только выпадает снег, все водители превращаются в новичков.

Шоссе забито, забито до отказа. Машины сидят в кювете, мигая аварийкой в ожидании эвакуаторов, в то время как другие скользят дальше по дороге.

Когда Оукли появился в моей квартире час назад, он сказал, что ехать недалеко, так что я думаю, можно с уверенностью сказать, что эта нелепая пробка превратила быструю поездку в поездку, которая длится намного дольше часа.

– Хорошо, можешь хотя бы намекнуть, куда мы едем? Судя по всему, сегодня вечером в моем словаре нет термина «терпение».

На данный момент я понимаю лишь, что, поскольку у нас, похоже, нет недостатка во времени, мы будем делать что-то, не требующее предварительного бронирования.

– Ава, – стонет он.

– Пожалуйста?

– Нет.

– Пожалуйста-препожалуйста? – снова пытаюсь я.

– Если ты спросишь меня еще раз, мы вообще не поедем.

Его последующая ухмылка говорит мне об обратном, но я решаю отстать.

– Хорошо. – Я поднимаю руки вверх, сдаваясь, и откидываюсь назад на подголовник. – Но мы близко?

Он бросает на меня многозначительный взгляд и тихо стонет.

– Что? Близко?

– Да. Как только доберемся до съезда. Он должен быть справа.

– Если мы вообще до него доберемся, – говорю я, глядя на ползущую очередь машин перед нами.

– Ты так отчаянно хочешь выбраться из пикапа и подальше от меня?

– Это так очевидно? – спрашиваю я с дразнящей улыбкой.

Он щипает меня за внутреннюю часть бедра.

– Я всегда могу сказать Морган отправить всех по домам.

Это заставляет меня выпрямиться на сиденье.

– Морган там? Ты не помогаешь успокоить мое нетерпение, Бойскаут.

– Упс.

– Это просто жестоко.

– Это научит тебя не испытывать удачу.

Я поворачиваюсь лицом к нему, насколько могу, не снимая ремня безопасности. Его волосы длиннее, чем обычно, а борода более густая, чем вне сезона плей-офф. Я не виню его за то, что он не успевает ухаживать за ней. Учитывая, насколько насыщенным был его первый сезон в НХЛ. Большую часть времени меня впечатляет, что он хотя бы не забывает чистить зубы по утрам.

Небольшой перерыв в сезоне позволил ему приехать домой, и я чертовски рада, что он снова здесь, рядом со мной, даже если всего на пару дней. Я очень соскучилась.

Он быстро отводит взгляд от лобового стекла и вопросительно смотрит на меня, как будто чувствует внезапную перемену в моих мыслях.

– Ты в порядке, детка?

Я улыбаюсь.

– Ага. Просто рада, что ты дома. Даже если всего на пару дней.

Он поднимает уголок рта, и его зеленые глаза горят пламенем эмоций.

– Я тоже, сладкая. Я тоже.

Оставшаяся часть поездки проходит в уютной тишине, и пикап заполняет лишь тихая рождественская музыка. Когда мы вдвоем, нам не нужно разговаривать, чтобы наслаждаться обществом друг друга. Просто быть рядом с ним более чем достаточно.

Не проходит и десяти минут, как мы съезжаем на дорогу, посыпанную белым гравием. Я смотрю на открывшуюся впереди картину, шаря глазами по множеству огней и гигантским надувным украшениям, танцующим на ветру.

Чем дальше мы едем по дороге,