Утром, пока я собирался на учебу, Вероника осталась в постели. Я решил, что она нормально уснула лишь под утро, и в любом случае не рассчитывал, что пойдет в универ.

Без десяти минут девять за окном просигналило подъехавшее такси. Я решил, что пора уже перемещаться с комфортом. Финансы позволяли. К тому же так Костяну Димоновичу будет сложнее выслеживать меня и Веронику.

На первой паре, философии, Ольга отметила, как рада меня видеть и что счастлива, что я не прогулял. Сокурсники разразились смехом, но сама философичка была вполне серьезна. Я и вовсе помрачнел. Знала бы она о проблемах с этим телефонным троллем Толяном, то не сделала бы замечание на всю аудиторию. Могла ведь потом, после пары шепнуть свое мнение.

Впрочем, и после пары она захотела переговорить со мной.

— Михаил, задержитесь, пожалуйста, — попросила она, пока остальные студенты покидали кабинет.

— Да, Ольга Николаевна, — отозвался я угрюмо.

— Михаил. На вас лица нет. Что-то случилось?

Она выжидающе вцепилась в меня глазами. На лице отразились забота и участие. Все-таки за это я и полюбил ее. За это и за ее красоту, конечно.

— Расскажешь? — наконец попросила она. — Если это в моих силах, то я сделаю всё, что нужно, чтобы…

— Тогда поцелуйте меня! — выпалил я, совершенно не осознавая, что говорю.

Ольга вздрогнула. Возникла тишина. А до меня начало доходить, что случилось.

— Михаил, я… — Ольга замялась, и мне стало крайне неловко и стыдно.

Ну какой же я болван! Зачем⁈ Зачем⁈ Зачем⁈ Теперь уж точно всё пропало!

Словно зачарованный, я медленно развернулся и столь же медленно поплыл из аудитории. Уверен, в этот момент цвету моего лица позавидовал бы любой самый жгучий на свете перец чили.

— Михаил, — послышался сзади слабый, чуть дрожащий голос Ольги.

Я замер на мгновение, но тут же продолжил путь прочь из аудитории. Как вышел, силы вернулись, и я припустил со всех ног. Остаток учебного дня я был сам не свой, и очухался лишь к последней паре. Помогла мне в этом, как ни странно, ненависть.

Что-то нужно делать с троллем по имени Толян. Сначала я подумывал снова припереться в его палату в травматологическом центре, но опомнился — его ведь давно выписали. Адреса, где он жил, я не знал. Зато знал, кто знает и кто видится с ним регулярно.

Перед тем как выйти из универа, я заскочил в аудиторию психологии. Кобра, как оказалось, тоже собиралась уходить, я застал ее одну. Вот это удача.

— Ты⁈ — рыкнула она.

— Ага! Я, Кобра.

Я не удивился бы, если б ее глаза вывалились из глазниц — настолько широко они раскрылись и вылупились на меня. Я пытался держаться дерзко и при этом сохранять хладнокровие, что было непросто, так как меня трясло от гнева.

— Значит, ты рассказала всё преподам! — констатировал я.

Кобра пыталась что-то сказать, завопить, накричать на меня. Но пока у нее выходило лишь воздух в грудь набирать. Еще чуть-чуть, и мне пришлось бы оказать ей первую помощь — стукнуть в живот.

— А со студентами тоже поделилась?

— А при чем тут это? — Ей наконец удалось овладеть собой.

— Вот уж им весело будет, а? — Я скорчил ехидную гримасу.

— Да я знаешь что с тобой сделаю!

— Да пофигу вообще! — Всем своим видом я старался показать свое пренебрежение угрозам. — Слушай сюда, Кобра! Это моё последнее предупреждение!

Она замерла, будто поддалась моему внушению.

— Передай своему Толеньке, что ему следует прекратить свои безобразия. Еще одна смс Веронике, и я превращу вашу с ним жизнь в настоящий ад! Особенно тебя касается, Кобра!

Она вздрагивала каждый раз, когда я называл ее так.

— Я всем расскажу о вас, а тебя буду публично унижать! И пофиг, что потом меня из универа попрут. Мне теперь уже точно плевать! Зато тебя, Кобра, будут до скончания времен преследовать косые ухмылки студентов. Хочешь этого, Кобра?

Побледневшая психологичка промолчала. Губы ее тонко сжимались, глаза застыли, будто застекленели. Она и сама замерла, как статуя. Оставив ее в таком состоянии, я ушел.

Сначала хотелось скорее приехать домой, вернуться к Веронике, сесть за Игру. Но мысль об Игре напомнила о кое-чем, и вместо дома я попросил таксиста проехать до офиса.

Когда выбрался из машины, сразу заметил типа, которого увидеть не ожидал и очень не хотел — Костяна Димоновича. Задумчивый, он шел от офисного таунхауса. Я тут же занырнул обратно в такси.

— Эээ, ты чего? — удивился водитель.

— Пару минут, шеф. Я посижу и пойду.

— Да у меня вызов уже. Нас за опоздание штрафуют.

Я сунул ему двухтысячную банкноту. Он схватил ее, изучил и протянул обратно.

— Спятил, что ли? Я тебя сюда за стописят привез. А теперь за две минуты простоя два косаря даешь.

— Поверьте, оно того стоит, — отмахнулся я.

Как и обещал, я вылез через две минуты. Костяна Димоновича видно не было, и я быстрым шагом направился в офис. Директор привычно улыбался, но не обмолвился, что ожидал мой визит.

— Что-то вы какой-то озадаченный, Михаил, — заметил он.

— Да так, неожиданно встретил одного знакомого.

— А-а-а… Понимаю. Знакомые на то и знакомые, чтобы оказаться там, где их не ждешь. — Он многозначительно закивал. — Иногда в крайне необычных местах.

— Ну да, — рассеянно согласился я.

— Но, кажется, вас что-то еще гнетет? Словно какая-то влюбленность бурлит и хочет вырваться на простор!

— Да уж, — опять пробурчал я, вспомнив о своем конфузе с Ольгой.

— А знаете. Я в этих делах мастак. Могу помочь. Где советом, а где и делом.

Я вгляделся в Директора: «Мастак в любовных делах? Вы? Столь странный тип в помятом мешковатом костюме, с мобильником прошлого века, не привыкшим к обычным электрочайникам?».

— Ну же, не стесняйтесь! — подбодрил он.

Эх! Была не была!

— Ну… Есть одна девушка. Богиня. По правде, вы знаете Ольгу Николаевну.

— Богиня⁈ — Лицо Директора исказилось ехидством. Я буквально читал в нем: «А мне нравится это выражение».

— Ну а что такого? — возмутился я. — Ну знаю, что болван. Мало того, что влюбился в училку, так ведь и безнадежно всё это! Зачем ей такой, как я?

—