бицепсов, как некоторые его сверстники. Пусть сам он в этом никогда не сознавался, но я догадывалась, что он тренируется, чтобы быть способным меня защищать. Возможно, это могло прозвучать самоуверенно и даже наивно с моей стороны, однако я помнила его обещание. Ещё в детстве, когда я помогала ему, хромающему после очередной драки, с разбитыми коленями идти домой, закинув его руку себе на плечо, он сказал, что, когда подрастет, станет моим НАСТОЯЩИМ рыцарем, потому что принцессам не пристало защищать своих рыцарей. В то время я отмахнулась от его слов, посчитав их наивно-милыми, но он сдержал своё слово, хоть и был уверен, что я уже давно забыла об этом обещании.

Пусть я и сама не до конца забыла о своей «бурной молодости» и порою хотела с кем-нибудь подраться, чтобы выпустить пар, но осознание того, что я теперь могу быть обычной девочкой, притворяясь милашкой-стесняшкой, тоже было заманчиво. Больше ради того, чтобы подурачиться, я могла покривляться и понадувать щёчки перед одноклассниками, как многие девочки-подростки моего возраста, и лишь Оксана с Сашей качали головами, прекрасно зная, что внешность изменить можно, но истинная личина останется навсегда. Лишь эти двое знали, что я иногда пользуюсь своим абонементом в спортзал, где от души дубашу боксёрскую грушу, чтобы остыть, а потом с радостью пинаю на ринге своих спарринг-партнёров по тайскому боксу.

И, тем не менее, гулять по ночам или возвращаться поздно вечером с курсов вместе с Сашей было намного комфортнее, не только из-за того, что можно скоротать время беседой обо всём на свете. Я была уверена, что вместе с ним я в полной безопасности, и в случае чего он меня защитит. Это осознание дарило мне радость.

***

Школьные годы проходили тихо-мирно, как и у многих школьников, единственное, что нас отличало ото всех - наша репутация в параллели, да и во всей школе в целом.

Старшеклассники, с кем мы учились в младших и средних классах, знали меня как задиру, почти что главаря гоп-компании, которая слов на ветер никогда не бросает, а в ответ на косой взгляд может пересчитать зубы и ребра. В глазах же нынешних младших я была подобно ангелочку, только с тёмными волосами, а не светлыми локонами. Я была волонтёром в программе помощи младшим классам в подтягивании знаний по предметам, что проводили в нашей школе. Этакий жест доброй воли с двойной пользой - младшие классы заполняли пробелы в программе, что проболели или просто не поняли, а старшие классы вспоминали то, что начали подзабывать на фоне более сложной программы. Мелкие меня просто обожали, и говорили, что я объясняю лучше любой учительницы. Что ж, это мне льстило. Приятно осознавать, что в глазах кого-то ты почти что всеведающее божество. Я была милой с младшеклассниками и никогда не повышала на них голос, даже если меня что-то раздражало. Вскоре это дало плоды - на моих занятиях была гробовая тишина. В моей группе были как совсем «малыши» - класс пятый - шестой, так и почти что мои одногодки, младше меня на один класс.

У Саши же была противоположная история. Старшие помнили его как слабака и нюню, которого защищала от всех девчонка, но они же и видели, как Саша менялся, становясь грозой школы, поэтому относились к нему с должным уважением, но без особого страха. Малыши же этой метаморфозы не застали, поэтому знали лишь в роли местной криминальной личности, один взгляд которого уже заставлял тело болеть, как от удара.

Вообще, всех младшеклассников поражал тот факт, что мы, настолько разные по характерам и с разными репутациями, так хорошо общаемся друг с другом. Действительно, мы были противоположностями на первый взгляд, но при этом абсолютно одинаковыми внутри, хоть наши характеры и отличались.

Инь и Ян, тьма, ставшая светом, и свет, ставший тьмой, - мы были всегда вместе, а после одного инцидента и вовсе стали не разлей водой в глазах других. Я тогда училась в девятом классе.

Младшие действительно не застали меня «грозой района», как этого не застали и те, кто перевёлся к нам в школу совсем недавно. Среди непосвящённых был один восьмиклассник, который перевелся лишь два месяца назад. Звали его Павел, фамилию уже даже и не помню, хотя, может, я её и не знала. Он был из довольно обеспеченной семьи, и смог быстро обзавестись своей собственной свитой в лицах одноклассников. В глазах остальных он был довольно симпатичный внешне - русые волосы, золотисто-карие глаза, высокий, с приятным лицом, но его я действительно не замечала в толпе школьников на перерывах. Мой взгляд не цеплялся за его внешность. Я бы и дальше не обращала на него внимания, однако вскоре после своего перевода, он постоянно начал попадаться мне на глаза.

Сперва, я думала, что это просто совпадение, ровно до того момента, пока мне не раскрыли глаза одноклассницы, сказавшие, что я издеваюсь над парнишкой. Он из сил вон лезет, лишь бы я обратила на него внимание, подавая поднос в столовой, придерживая мне двери в коридорах и на лестничных клетках, пропуская меня всегда вперёд в очереди в буфет. Я же действительно не понимала с чего вдруг такое внимание к моей персоне.

Уж не знаю когда, где и при каких обстоятельствах он увидел меня впервые, но я ему явно понравилась.

Саша всё видел, но молчал, каждый раз провожая восьмиклассника хмурым взглядом. Однажды, мы с Сашей стояли в холле первого этажа, дожидаясь начала физры, у наших классов был совмещённый урок, и именно здесь нас и подловил Паша, начавший отвешивать комплименты моей внешности, мол, даже спортивная форма не способна сокрыть мою красоту. Я смущённо кивала в ответ на все эти комплименты, не зная как избавиться от внимания к моей персоне. Спас меня прозвеневший звонок на урок. Когда рубашка Паши скрылась за поворотом в другой коридор, а я вздохнула полной грудью, Саша перевел серьёзный взгляд на меня.

- Тебе всё это нравится?

- Что именно?

- Все вот эти обхаживания со всех сторон, преследования на каждом углу, - неопределенно махнув головой в сторону ушедшего парня, спросил Саша. - Он же хвостиком за тобой ходит, а ты вообще ничего не предпринимаешь.

- Нет, мне это не нравится, ну, а что я могу сделать? Отшить его? Так он мне даже в любви не признался. К тому же, пошлю его, так другие подтянутся, - грустно вздохнула я, глазами шаря по холлу -