Шрифт:
Закладка:
Наверное, она даже не успела в очередной раз испугаться. Потому что после того как девушка машинально поставила свой небольшой чемодан на пол, у неё пропали ноги. Их попросту не стало. А лощёный кафель пола в зале аэровокзала вдруг резкими тычками стал приближаться к её лицу. И она никак не могла этому воспрепятствовать.
Эля словно бы сложилась в самом центре зала, беспомощно распластавшись рядом со своим чемоданом.
Последнее, что она увидела перед тем, как её сознание заполнила чёрная пустота, — чью-то ногу у своего лица; нога была обута в красивый лакированный ботинок из крокодиловой кожи. Пожалуй, вполне обычный, если не считать необычной трещинки на глянцевом носке в виде перевернутой буквы F.
Глава 5
Психи
Амстердам, 15 сентября 1889 года
Остаток раннего утра Эрих провёл за химическими опытами. Разумеется, после потрясения на причале о досыпании не могло быть и речи.
А до визита в управление полиции оставался определённый временной зазор.
Но дело не спорилось. Цепочка химических реакций, что ещё вчера выстраивалась в непротиворечивый логический ряд, сегодня давала сбой, вызывая дополнительную неудовлетворенность.
Около восьми утра Эрих досадливо отодвинул от себя реторты и стал собираться. Он облачился в официальный рабочий сюртук и удобные брюки; обулся в лакированные штиблеты, на голову надел охотничью шляпу с двумя козырьками — Краузе всегда предпочитал её кургузому и неудобному котелку. Дождь за окном устало стих, и Эрих решил пройтись до здания управления пешком.
Город уже начинал свою суетливую жизнь, на узеньких улицах появлялись хмурые рабочие, спешащие на смену, открывались ставни лавок и ремесленных мастерских, спешил в конторы служивый люд.
Эрих прошёл вдоль нескольких каналов: ветер, как и дождь, тоже успокоился, и вода в руслах казалась мёртвой, стоячей. Лишь иногда редкое в это пасмурное сентябрьское утро солнце играло на поверхности короткими бликами, выбираясь из-за серых туч.
Возле главного входа в управление уже стоял немногочисленный пикет.
Трое взлохмаченных мужчин, при виде которых напрашивалось слово «бродяги», топтались под фанеркой на длинной ручке, на которой было написано: «Остановите пришествие дьявола». Бородач, что держал древко, когда Эрих проходил мимо, вытянул руку в его сторону и изобразил на лице соответствующую гримасу, стремясь привлечь внимание. Однако Краузе прошествовал мимо без всяких эмоций на лице. С другой стороны от входа мыкался ещё один неприкаянный гражданин, который при ближайшем рассмотрении оказался полузнакомым газетчиком-репортёром. Увидев Эриха, он дёрнулся было к нему, но Краузе, ускорившись, ловко юркнул за надёжные двери городского управления полиции.
Судебно-медицинская экспертиза располагалась во дворе учреждения, во флигеле, и занимала два этажа. Эрих, показав пропуск дежурному, сразу же проследовал туда. Требовалось произвести более детальный осмотр трупа Эммы де Беккер и доложить результаты инспектору Винку.
Но в кабинет к инспектору Эрих попал только к обеду.
— Никак не могу взять в толк, откуда эти писаки немедленно узнают о происшествиях? — брюзгливо заметил Винк, нахохлившись за своим массивным столом. Внушительное мясистое лицо инспектора выражало очевидное неудовольствие. — Не успели мы отвезти тело в морг, как у порога уже дежурят репортёры…
— Вашему рядовому составу никогда не мешала лишняя пара десятков центов, — заявил Эрих, проходя по кабинету и усаживаясь в кресло перед столом. — А то и пара гульденов, — добавил он.
— Не замечал, что эти писаки настолько щедры…
— Каждый крутится, как может. Скажите лучше, откуда у вас пикеты под окнами, вы что, не можете принять меры?
— У меня связаны руки! — негодующе воскликнул Винк. — Придётся писать докладную бургомистру, чтобы усмирить этих мерзавцев. Ведь на данный момент они де юре не нарушают общественных законов. Мирный пикет и всё такое. Чёртовы городские сумасшедшие!
— Весело у вас тут, я смотрю, — хмуро заметил Эрих.
— Веселье начнётся, когда вечерняя пресса выйдет с кричащими заголовками. Мне уже сделали втык из префектуры! Убитая имела кой-какой вес в светском обществе. Да и её папаша тоже!.. Что там по отчёту?
— Я уже отдал распечатать. Могу озвучить основные моменты устно.
— Будьте так добры, Краузе, — с нотками сарказма попросил Винк. — У меня сегодня ожидается крайне напряжённый день.
— Я понимаю. Причина смерти — асфиксия, это подтвердилось. Существенная деталь — девушку не повесили, а задушили. Причём не руками, предположительно верёвкой или тонким канатом, рубцы на шее достаточно характерны. Разрезы сделаны посмертно, но почти сразу после удушения. Резал профессионал. Из грудины извлечено сердце. Относительно аккуратно, тоже профессионально. Шрамы в виде треугольника на левой стороне грудной области не глубокие, предположу, что нанесены как некий особый знак. Версию подтверждает то, что «грани» треугольника имеют следы термообработки, возможно, их прижигали неким раскалённым инструментом.
При этих словах Винк отчётливо крякнул.
Эрих кинул на инспектора быстрый взгляд и продолжил:
— Следов борьбы нет, будто бы девушка смирилась со своей участью и не сопротивлялась. Следы сексуального насилия отсутствуют. Под ногтями — чисто. Других повреждений конечностей или органов не обнаружено. Время смерти — полночь прошлой ночи плюс-минус.
— Скверно! — Лицо Винка скривилось, лоб собрался в озабоченных морщинах. — У нас появился какой-то псих, а мы ни сном ни духом! Что за варварство?! Убивать, да ещё и вырывать сердце?! Зачем? Я понимаю, когда с катушек съезжают всякие насильники, но тут? Убить просто так?!
Краузе на тираду инспектора особо не прореагировал, только склонил голову, как бы соглашаясь с неутешительными доводами.
— Вы полагаете, что её убили неподалёку от рыбной биржи? — поинтересовался Винк после паузы, достав из кармана жилетки платок и вытирая им своё вспотевшее лицо. — Мы отправили туда людей, чтобы обошли окрестные здания.
— Полагаю, нет. Её привезли в экипаже. Тащить тело до причала, пусть и ночью, довольно рискованно. Если же подъехать к площади у пирса в экипаже…
— Не проще ли тогда скинуть труп в ближайший канал? Эти чёртовы
