не лежит у нее душа к этому человеку. Пусть даже он спас ей жизнь. Было дело. Но разве это порядочно — требовать чего-то взамен?! А он пристал как с ножом к горлу. Да, она ему благодарна, но это все-таки не то. Когда провожала до калитки, он обнял ее и поцеловал. Наталья его не оттолкнула, но и не ощутила того трепета, которого можно было бы ожидать, будь он ей по-настоящему дорог.

— Ну и что же теперь? — спросила мать, когда она вернулась в дом.

— Не знаю, мама.

— Вот незадача. Раньше выходили замуж по родительской воле, а теперь по своей. Ну поди знай, чья воля лучше.

Перед сном Наталья решила поработать. Достала последний номер журнала «Здравоохранение Белоруссии», пробежала оглавление. Вот, кажется, интересная статья. Но — не читалось. Встал в памяти летний поход по горному Алтаю, чуть не стоивший ей жизни. Шли по правому берегу реки Аргут. Крупные каменные осыпи чередовались с гладкими выступами, похожими на бараньи лбы. В группе, которую возглавляла Наталья, был и Корзун. Неожиданно встретились с ним в школе высшего туристического мастерства в Минске. Когда случалось разговаривать, Корзун держал себя покровительственно. Как же, Иван Валерьянович — заместитель главного врача района. Но что ей до этого? Он просто ей не нравился. Водянистые, навыкате глаза, эта неприятная манера складывать губы в хоботок. Все его попытки обратить на себя внимание Натальи были тщетны. Ну как с этим смириться человеку, который привык быть на первых ролях? Тем не менее он попросился в ее группу. «Ну какой вам резон? — спросила Наталья. — Вы же сами проходили подготовку на старшего». «Однообразие приедается, — ответил шуткой Корзун. — Все командовать да командовать. Хочу побыть в роли подчиненного». Позднее Наталья поняла, что он кривил душою. Как-то Корзун разоткровенничался в том смысле, что из всех в мире вещей только две никогда не приедаются: власть и слава. Они как две сестры, старшая из которых, власть, по-родительски заботится о младшей, славе. Привязанность к ним не проходит с годами, она, как доброе вино, чем дальше, тем больше набирает силу.

Человек бывает, уже совсем на склоне лет, а страсть к этим коварным сестрам не только не угасает, но становится неуемной, поглощает все его думы и помыслы. «Это что-то новое. Я не слышала, чтобы добровольно напрашивались в подчиненные», — ответила Титова.

Милая наивность. Наталья не представляет, что перейти продавцу на командную должность заведующего магазином — это совсем не то, что перейти тому же продавцу в непосредственное подчинение министра торговли. Корзун хорошо усвоил эту арифметику. Кроме того, он также хорошо знает, что уметь подчиняться женщине — это путь к завоеванию ее сердца. Пока же нужно попасть в ее группу.

«Стать мастером своего дела, — пояснил Корзун, — можно и без посторонней помощи. Но на это ушло бы полжизни. Я сторонник другого подхода — перенимать опыт, накопленный другими мастерами. А для этого не зазорно попроситься и в подчинение».

Но тогда Наталья еще мало знала Корзуна. «Ну хорошо, — сказала она. Предположим, я обращусь к руководству с просьбой зачислить вас в группу. Что мне ответят, как вы думаете?» — «Скажут: раз вы просите, значит, у вас есть на это веская причина». — «Какая причина? Сказать, что вы мой жених?» — «Я врач», — не решился продолжать рискованную игру Корзун. — «И я врач». — «Вы не обижайтесь, но я врач со стажем, а вы, извините, без году неделя». — «Ну разве что», — сдалась Наталья.

Корзуна в группу зачислили.

И вот они в походе. На дне глубокого ущелья клокочет неистовый Аргут. Накануне прошла гроза. После нее река притихла, но полностью не успокоилась. К грохоту селевого потока присоединялся шум множества горных речушек. Наталья вышла из палатки, когда все уже проснулись. Корзун, разминаясь, схватил булыжник и с криком «Э-ге-ге-гей!» бросил его вниз. Стоял и слушал, как внизу нарастает гул камнепада. «Жуткая красота!» — крикнул он. Наталья промолчала.

Накануне они шли по левому, считающемуся опасным берегу Аргута. И в самом, казалось бы, неожиданном месте на них обрушился камнепад. Чудом удалось убежать из опасной зоны.

— Вы еще не забыли о вчерашнем камнепаде? — спросила Наталья Корзуна, когда, закончив разминку, они умывались.

— Мишкины шалости?

— Мишка не шалун. У него была цель: прогнать непрошеных гостей или даже заполучить добычу. Ведь он все-таки хищник. А вот вы поступили бездумно. Как знать, кто мог оказаться под вашим камнепадом.

Корзуну выслушивать эти замечания было неприятно, и он попытался обратить разговор в шутку.

— Вы, Наталья Николаевна, забываете, что я все-таки ваш начальник и ко мне нужно относиться с должностным трепетом или хотя бы с уважением. Начальники, они, знаете, тоже люди, с такими же слабостями, как и у остальных.

Титова расхохоталась:

— Что вы такое говорите, Иван Валерьянович? Кто вам вбил в голову такую нелепицу? Да это вы должны трепетать передо мною, беречь свой кадр, осторожненько на него дуть. Ну что вы можете мне сделать? Уволить? Этого никто вам не разрешит, так как я молодой специалист. Наказать за недобросовестный труд? Но я не зря дала клятву врача честно трудиться. Переместить на более низкую должность? Так такой должности нет. Я самый рядовой врач, да притом еще и сельской больницы. А вот вы, насколько я понимаю, этих преимуществ лишены. Так кто же из нас и перед кем должен трепетать? — и, не ожидая ответа, Наталья вдруг сказала, просительно, тихо, чтобы никто не услышал: — Иван Валерьянович, зря вы пытаетесь ухаживать за мной. Видите, какая я злюка. Со мною одна морока.

А насчет камнепада она как в воду глядела.

После завтрака прошли около восьми километров. Дальше был глубокий овраг, сливавшийся с ущельем Аргута. Надо было спуститься на его дно и затем подняться по противоположному склону, чтобы продолжить путь к притоку Аргута — реке Карагем. Трудным оказался спуск. Намного труднее, чем преодоление ледникового перевала. На леднике помогает удержаться обувь с шипами, а на крутых склонах, покрытых наносной породой, она скорее мешает, сдвигает «живые», ненадежно лежащие камни. Немного передохнув, группа начала подниматься вверх в том же порядке, как и при спуске: предпоследним шел Корзун, за ним — Наталья.

И надо же было этому Алексею Шолькину, шедшему впереди Корзуна, заметить на гребне осыпи голубоватый эдельвейс.

— Смотрите, эдельвейс! — крикнул Шолькин.

Все остановились и посмотрели в ту сторону, куда показывал Алексей. По всему было видно, что в нем боролись чувства соблазна достать редкостный цветок и страха перед обвалом песка и камней — «Я обещал, обязательно