Макс в ответ только скривился. Игорь — отчим Макса — на самом деле было мужиком неплохим: никогда в жизни не поднимал даже голос на жену или пасынка, практически не пил — разве что по праздникам рюмку-другую — работал за двоих. Однако Игорь хоть и снял погоны с плечи почти десять лет назад все равно оставался военным до мозга костей и считал, что все проблемы подрастающего поколения можно решить муштровкой и дисциплиной. Не стоило и говорить, что Макс придерживался ровно противоположного мнения — но кто ж его спрашивал…

— Ложись спать, завтра в школу, — напоследок произнесла мама, отправилась в ванную и вскоре оттуда послышалось журчание воды.

Макс же скинул шмотки, нырнул под одеяло, положил голову на подушку и незаметно сам для себя уснул. Пробуждение выдалось не из приятных, даром что понедельник. Раскрыл глаза Макс от маминого крика:

— Максим! Ты издеваешься?!

Стоявшая в дверях мама буквально кипела от возмущения, сжимая в руках собственную блузку и Максим мысленно выругался, увидев на белоснежно-белой ткани серые разводы. Он вчера так замотался, что совсем забыл проверить, нет ли в стиралке других вещей.

— Я отстираю, ма, — произнес он, усаживаясь на кровати и широко зеваю.

— Каким образом?! — крик мамы едва не перешел в визг. — У меня сегодня встреча с клиентом, в чем мне идти предлагаешь, в халате?! Нет, это перешло всякие границы! Ты наказан! Никакого интернета и видеоигр до конца месяца! А весь этот хлам, который ты тащишь домой, отправляется туда, куда ему самое место — на помойку!

— Нет! — с Макса слетели последние остатки сна; вскочив на ноги, он встал между мамой и полкой, на которой хранил свои «сокровища». — Мам, не надо, ну пожалуйста! Я тебе новые вещи куплю — найду подработку на выходные и…

— Какая еще подработка? — мама будто бы вмиг стухла; руки ее опустились, голос перестал звенеть сталью, в глазах читался не гнев, но огорчение. — Ты бы учился лучше. Я бы еще закрыла глаза на твои «увлечения», если бы ты одни двойки и трояки не таскал. Ну и чем ты потом заниматься будешь? До конца жизни по свалкам лазить?

Не дождавшись ответа, она вышла вон, зашла в спальню и принялась рыться в шкафу с вещами, видимо, ища хоть что-то более менее приличное. Макс же понуро оделся, собрал рюкзак и выскользнул в подъезд, даже не позавтракав. Настроение у него было настолько дрянное, что он и думать позабыл о встреченном в заброшке странном пареньке. Сейчас у Макса были заботы поважнее. Да и спустя время с холодной головой произошедшее перестало казаться таким уж чудным. Ну косплеит тот пацан эльфов, ну зовет себя зарубежным именем, ну несет всякую чушь. Мало ли таких чудиков по свету бродит. Кинжал наверняка просто упал в дыру, а что касается тени — так Макс особо и не вглядывался, могло почудиться.

Первые три урока прошли как обычно, а вот на четвертом, который, как назло, вела завуч, начались проблемы. У невысокой строгой женщины зазвонил телефон — видимо, звонок был важным, так как она покинула класс, оставив учеников списывать с доски химические формулы. Макс как раз выводил очередную закорючку, не имея ни малейшего представления о том, что она делает и зачем, когда позади послышался шепот:

— Эй, Помоечник!

Макс вжал голову в плечи и решил не обращать внимания на Глеба — главного заводилу класса, а по совместительству — заядлого хулигана, от которого стонала вся школа, считая деньки, когда он покинет ее стены и отправится прямиком в ближайшую каблуху. До тех же пор Глеб со своими дружками-прихлебалами не давал житья никому и, кажется, настала очередь Макса. Первое время его не трогали — похоже, присматривались — но, увы, лафа кончилась.

— Он не Помоечник, а Бомжара, — хихикнул Леха, что сидел с Глебом за одной партой и таскался за ним хвостом. — Эй, Бомжара, если хошь, я тебе могу мусор из дома отдать — мы вчера картошку жарили, сможешь из очисток салат состряпать.

Теперь посмеиваться уже начали и другие школяры. Впрочем, таких было меньшинство. Оставшиеся терпеть не могли ни Глеба, ни Леху, так как доставали они всех без исключения. Разумеется, кроме тех, кто мог дать сдачи. Однако вписываться за Макса все равно никто не собирался — оно и понятно, всегда лучше, когда достают кого-то другого.

— Ты че молчишь, Помоечник-Бомжара? — Глеб ткнул Макса в плечо ручкой.

— Отвали, — буркнул он, дернув плечом.

— А то че? С помойки крысу принесешь и на меня спустишь? А? А? А?

Каждое «А» Глеб сопровождал очередным тычком и где-то на пятом Макс взорвался, неожиданно сам для себя. Вскочив на ноги и едва не перевернув стул, он резко развернулся к Глебу и что есть силы вмазал ему по сивой роже. И точно назло в этот же самый момент в класс вернулась завуч.

— Это что такое?! — в возмущении воскликнула она, глядя на покрасневшего Макса и Глеба, зажавшего разбитую губу. — Кто начал драку?!

— Он! — Леха тут же ткнул пальцем в Макса и, как бы ему не было тяжело то признать, сученыш ни капельки не соврал. — Бросился ни с того ни с сего, сумасшедший! Наверное от какой-нибудь бродячей собаки бешенство подхватил, когда по очередной свалке лазил!

— Завтра утром — с родителями в школу, — ледяным тоном окатила Макса завуч, меряя того тяжелым взглядом.

Макс попытался было выдавить что-то в свое оправдание — однако потом просто бухнулся на место и подпер щеку кулаком, позабыв про формулы.

— Завтра после школы за гаражами, — прошипел Максу в спину Глеб. — Разберемся раз на раз, крысеныш.

Макс просто показал ему средний палец и не без удовольствия заметил, как широкая морда от злости покрылась алыми пятнами. Кое-как досидев до звонка, Макс сгреб в рюкзак учебник с тетрадью, первым выскочил из класса и побрел к выходу, благо что впереди было только две физкультуры, а него справка до конца месяца.

На душе скреблись не кошки — тигры. Как пить дать, интернета — а то и компа — ему не видать не то, что месяц — минимум полгода. Блин,