Шрифт:
Закладка:
Человечек бы хмур и благоухал перегаром так, что запах перебивал неслабый аромат льняного масла. Султанские стражи, которые взяли под контроль ворота Сихонкина, лишь презрительно сморщили носы от такой симфонии ароматов и гортанными криками подбодрили возницу, пожелав тому ускориться и побыстрее отъехать подальше.
И очень хорошо.
Потому что под охапкой тряпья и соломы в повозке лежал боевой лук со стрелами, пара мечей, перевязь с метательными ножами и еще несколько приспособлений для отнятия жизни, с которыми простые солдаты могли быть и незнакомы…
***
Рифейну выехал ранним утром, но к тому времени, когда квелая лошадка дотянула повозку до начала подъема на перевал, солнце давно забралось в зенит.
Сведя лошадку с дороги и повесив ей на морду торбу с кормом, чтоб не зашумела, Рифейну неслышной тенью скользнул в кусты. По всем признакам выходило, что поросль Багряного Цветка не может остаться без охраны. Вопрос лишь в том – сколько ее, и это солдаты или жрецы?
***
Когда Рифейну подкрался к той, левой группе побегов Багряного Цветка, за которой наблюдал в памятный день разгрома императорской армии, он неприятно удивился.
На месте раскинувшихся по землей плетей с характерными листьями он увидел плотные заросли шипастого кустарника, высотой ему по грудь. И лишь листья были те же самые – черные, сердцевидные, с кровавой бахромой по краям.
Охрана не усердствовала.
Солдатам трудно было понять, зачем их поставили охранять на самом солнцепеке какие-то кусты. И потому службу они несли в соответствии со старым армейским принципом «солдат спит – служба идет». Благо, что нашлась купа деревьев, дающая благодатную тень.
Там, в тени, все трое и упокоились, не просыпаясь.
***
И тут Рифейну в голову пришел коварный план.
Выбрав того из покойников, чьи сапоги ему подошли, Рифейну переобулся и взвалил труп на плечи. Два других трупа уже были раздеты донага и брошены в кусты, которые никак не отреагировали на мертвечину.
Кусты и кусты, только колючие…
Оттащив труп в повозку, Рифейну отправился ко второй известной ему «посадке» магических растений. Там все прошло еще проще – благо часовых оказалось всего двое.
***
Масла хватило с трудом – кусты разрослись, и Рифейну пришлось попотеть, поливая их маслом, которое он таскал деревянной бадейкой. Подгонять повозку ближе побоялся, чтобы не оставлять следы за каменистым покрытием дороги.
Убийство часовых было гораздо менее утомительным.
Но любая работа когда-то заканчивается…
Лошадка, отдохнув, уныло побрела на перевал, не почуяв большой разницы – опустевшую бочку занял труп рослого султанского солдата. Уже почти поднявшись к седловине, Рифейну вновь привязал лошадь в зарослях, а потом, спустившись уже в одиночку, пустил две горящих стрелы – шагов за двести.
Цель была так велика, что шансов промахнуться не сущестовало.
Уже поднимаясь бегом к повозке, Рифейну оглянулся и мысленно поблагодарил Седого Волка за совет.
Горящие кусты засыпали все вокруг себя убийственной пыльцой шагов на пятьдесят, и хлестали во все стороны пылающими шипастыми плетьми, пытаясь настигнуть того, кто покусился на них.
Сделав неприличный жест в сторону горящих кустов, Рифейну поторопился к повозке.
Тому, кто будет расследовать покушение на магических отпрысков Багряного Цветка, придется поломать голову.
Четыре трупа часовых и один пропавший. Пожар. Отсутствие следов нападавших или признаков боя.
Предательство?
Сговор?
Но Рифейну не собирался успокаиваться на достигнутом. Путать следы надо обязательно. Это он знал всегда. Но знакомство с Питером Бирнфельдом и Орестом Чорноком, величайшими расследователями Северной Империи научили его смотреть на загадку со стороны того, кто читает следы. Поэтому никакая хитрость не будет лишней.
Рифейну знал, в какую пропасть он сбросит бочку с покойником. И повозку тоже. Там никто не найдет…
***
К вечеру с перевала по дороге, ведущей к столице, спустился одинокий воин-ронин.
На его одежде не было клановых знаков, на лице белел грубый шрам, перетягивающий щеку от угла челюсти до левого глаза. Перекошенное лицо и не закрывающийся ярко-красный глаз выглядели грозно. За поясом путника торчал меч в простых черных ножнах, за спиной – лук и стрелы. На плече воин нес копье, древко которого было схвачено медными кольцами.
В поводу воин вел гнедую лошадку, гладкую и ухоженную, но прихрамывающую.
Немногочисленные встреченные крестьяне издалека кланялись воину. Во избежание. Уж больно сурово он выглядел. Что не помешало нескольким болтунам просветить путника, что Великая Битва уже состоялась, Император пленен и казнен, а в Сихонкине устанавливают свои порядки презренные пришельцы по праву победителей. Но...
Тут собеседники понижали голос и осторожно оглядывались...
Но...
Говорят, шептали они, что на подходе армия северных кланов. Уж они-то покажут южным варварам. Они не чета избалованным столичным императорским полкам.
Рифейну кивал и думал про себя, на каких же крыльях носятся слухи, если уже даже крестьяне знают о подходе армии с северных островов.
Воин не стал заходить в столицу, а двинулся в обход, в ту сторону, откуда все его собеседники ожидали армии Военного Совета. Надежды и чаяния амаро были связаны лишь с Военным Правительством и Богиней.
К вечеру одинокий воин заночевал в гостевом доме.
Боящийся всего хозяин сам подошел к позднему гостю.
Непрерывно кланяясь и избегая смотреть в глаза, он скороговоркой рассказал сразу все.
И что у него большая семья, которую надо кормить.
И что захватчики приезжают каждый день большими разъездами, человек по десять, но сегодня они уже были и вряд ли покажутся.
И что об армии, идущей с севера, пока ничего не слышно.
И что он недостоин принимать в этой деревенской харчевне столь благородного воителя...
Рифейну спокойно выслушал эти речи. Он знал, чем заинтересовать хозяина.
- Скажите, уважаемый, не захочет ли кто-нибудь в вашей деревне купить моего коня? Он захромал, а я тороплюсь навстречу доблестной армии Севера...
Почуяв наживу, хозяин вскинул голову.
Все они одинаковы, подумал Рифейну. Покажи ему возможность обжулить путника – а потом удвоить прибыль - и он забудет обо всех армиях Мира, стоящих на пороге...
- Да кто ж купит хромую лошадь, доблестный господин, разве что за гроши...
- Да я и дорожиться не буду...
Торг быстро перекочевал в конюшню.
Как и следовало ожидать, лошадь был продана совсем задешево. Хозяин был лошадником достаточно опытным, чтобы понимать, что припухлость на передней бабке - это всего лишь ушиб и при покое пройдет быстро. А
