уволен после того, как распространил в компании псевдонаучное сочинение, в котором заявлял, что из- за биологических особенностей женщины неспособны работать на одном уровне с мужчинами в технологических компаниях. В тексте, кстати, упоминалась работа Саймона Барона- Коэна303.

Если, чтобы доказать неизбежность статуса матери для женщины, в качестве теоретического аргумента почему- то не приводят женский мозг, тогда берутся выставлять в качестве «обвиняемых» женские гормоны. В ходе исследования гормонов команды ученых установили, что женщины с повышенным уровнем эстрогена «более склонны к материнству». Они пришли к такому заключению, спросив у группы женщин, сколько детей и когда те хотели бы завести, а затем измерив уровень эстрогена в их моче304. Подобные исследования подтверждают распространенную психологическую мудрость о тикающих «биологических часах», подталкивающих женщин к материнству и связанных, по мнению ряда исследователей, с гипофизом, а проще говоря, с «сущностью» женской природы305.

Пусть ученые, равно как и широкая публика, убеждают себя в том, что женские гормоны предопределяют роль матери для женщины, еще больше научных исследований доказательно опровергают подобную связь. Как еще в 1987 году отмечала социолог Нэнси Чодороу, всё еще «отсутствуют свидетельства, указывающие, что женские гормоны или хромосомы оказывают влияние на готовность к материнству у человека, зато есть существенные доказательства, что небиологические матери и отцы способны точно так же растить детей, как биологические, и в такой же мере способны испытывать родительские чувства»306. Это и по сей день остается фактом.

В целом нет никакой проблемы в том, что женские гормоны помогают женщине, когда она становится матерью. Материнство, в конце концов, должно восприниматься как нейтральное состояние женщины, в которое она либо входит, либо нет. И все же факта материнства часто бывает достаточно, чтобы окружающие считали женщину менее компетентной, чем равных ей по положению мужчин или бездетных женщин. Как недавно установили социологи Шелли Коррелл, Стивен Бенард и Айн Пайк, работающих матерей считают на 10% менее компетентными, чем их бездетных сверстниц. Кроме того, полагается, что если сравнивать с бездетными женщинами, то работающие матери на 12% меньше преданы своей работе. И что вообще не укладывается в голове, у отцов, наоборот, сосредоточенность на работе на 5% выше, чем у бездетных мужчин. Тем же работающим матерям, как выяснилось, меньше платили, зато их коллеги куда пристрастнее судили их работу в особенности из- за собственных ощущений, что у работающих матерей есть проблемы с пунктуаль-ностью307. В целом среднестатистическая работающая мать в Америке ежегодно теряет около 16 000 долларов в зарплате из- за так называемого «штрафа за материнство»308. Получается, что теоретически обусловленная гормональная обреченность женщин на материнство активно препятствует им участвовать в трудовом процессе и строить карьеру.

Вы заметили, что на чем бы ни строились современные представления о половых различиях, будь то социальные объяснения или научные, ни те ни другие не оспаривают тот непреложный факт, что своим нынешним социальным положением женщины обязаны воздействием непреодолимой силы. Если мы препятствуем участию женщин в общественной жизни по соображениям социального порядка, то делаем это исключительно потому, что вынуждены. Иначе кто будет воспитывать детей?

Изменчивый стандарт женской красоты Современное и средневековое общества совершенно сходятся во мнении, что в женщине самое важное — это то, как она выглядит. И в наше, и в то время было решено, что женщине, чтобы ее причислили к красавицам, следует обладать определенным набором черт. В нашем обществе акцент на женскую внешность настолько повсеместен, что мы уже почти привыкли к нему. Нас беспрестанно окружают рекламными роликами, в которых красивые молодые девушки стараются продать нам, в общем- то, все что угодно, а средства массовой информации, какой формат ни возьми, заполонены женщинами выдающейся привлекательности. Это наблюдение не поражает принципиальной новизной, и большинство женщин уверены, что о них почти всегда будут судить по тому, насколько выгодно они подают себя и какое впечатление производят. Социологи уже многократно доказали в исследованиях, что в любой стране, будь то Германия, Китай или США, женщинам, которые отвечают национальным стандартам привлекательности, всегда больше платят, чем женщинам той же квалификации за ту же работу, но которые считаются менее привлекательными309.

Эта благосклонность к красоте, в которой уверяют нас все, от психологов до журналистов в популярных фитнес-изданиях, имеет научное обоснование и никак не связана с объективацией женщины32. Как показано в многочисленных научных статьях, мужчины предпочитают женщин с фигурой «песочные часы» — выраженная тонкая талия и округлые бедра, что измерялось индексом талия — бедра (WHR). Автор статьи в журнале Frontiers of Psychology признает, что «влияние WHR на привлекательность широко распространено». Согласно гипотезе автора, низкий индекс позволяет мужчине распознать в женщине женщину; сигнализирует о ее репродуктивном возрасте; помогает определить, не беременна ли женщина в данный момент и какова в целом ее плодовитость; и даже может указывать на то, есть ли у нее паразиты310. Однако самое распространенное объяснение особого внимания к женской фигуре «песочные часы» заключается в том, что она особо притягательна для мужчин, потому что они «знают, сами того не подозревая», что женщины с такой фигурой фертильны и, по всей видимости, прежде не беременели311.

  Женщина собирает цветы Миниатюра 1470 г.

Это «естественное» и «эволюционное» предпочтение женских форм в виде песочных часов сильно удивило бы средневековых европейцев, которых, как мы уже видели, больше привлекали грушевидные женские формы. Как нам объяснить пристрастие средневековых мужчин к округлому женскому брюшку, если мужчины разглядывают женское тело на предмет признаков возможной беременности, и если обнаруживают их, сторонятся такой женщины? И как быть с сегодняшними топ- моделями высокой моды, которые все высокого роста, с грудью маленького или среднего размера и с узкими бедрами, и тем не менее общепризнанны как воплощение эталона идеального женского тела? Все эти параметры привлекательности недостижимы для большинства женщин, даже если они лягут под нож пластического хирурга.

Более того, наше общество не разделяет и многих других средневековых пристрастий по части женской внешности. Предположим, мы всё еще считаем белокурые волосы идеалом красоты, но во многом другом непостоянны. Взять хотя бы цвет кожи: за последние полвека мы превозносили то загорелое тело, то светлое — обратите внимание, ни черная кожа, ни смуглая никогда не входили в западные стандарты красоты. Что касается бровей, то в моду попеременно входят то брови- ниточки, то брови густые. И еще мы не разделяем средневекового преклонения перед «высоким гладким»