принять на веру, что в прошлом было больше жестокости и деспотичности, чем в наше время, даже несмотря на то, что как тогда, так и сейчас женщин считают низшими существами по сравнению с мужчинами. Мы привыкли строить предположения о том, как были устроены давние времена, опираясь на собственный жизненный опыт. Если мы считаем, что наше отношение к женщинам с течением времени стало более справедливым, мы предполагаем, что раньше это отношение было хуже. Безусловно, за последнее время женщины значительно продвинулись в сторону равноправия с мужчинами, чему в огромной мере способствовала целенаправленная борьба феминистического движения с негативными представлениями о женщинах. Феминизм — метко определенный в 1986 году писательницей Мари Шир как «радикальное представление о том, что женщины — это люди» — был и остается одним из знаковых феноменов поздней современности294. Начиная с XVIII века и вплоть до начала XX века феминизм выступал за законодательное признание равноправия полов, а также за избирательное право для женщин (хотя, надо заметить, зачастую конкретно для белых женщин). Во время второй волны — с 1960-х по 1990-е годы — феминизм выступал за репродуктивные права женщин и подвергал пересмотру слишком узкую концепцию сексуальности. С конца 1990-х годов и по сегодняшнее время феминизм переживает третью волну, которая содержит в своей основе постколониальное и постмодернистское мировоззрение и призывает делать больший упор на интерсекциональность и субъектность женщин.

Ввиду его заметной роли в культуре феминизм иногда выставляют как уже свершившийся факт — f ait accompli. И действительно, исследованные в этой книге темы десятилетиями напрямую обсуждались в произведениях, составляющих феминистский канон. В 1929 году Вирджиния Вулф писала о том, что социальное давление требует от женщин сохранять определенный внешний вид, и задавалась вопросом: «Что для тебя значит твоя красота или уродливая внешность и как ты относишься к вечному круговороту вещей, туфель, перчаток, ла-ков?»295. В 1963 году своей книгой «Загадка женственности» Бетти Фридан бросила вызов общераспространенному мнению, что женщина может реализовать себя только в роли матери и домохозяйки. Женская сексуальность вышла на первый план и стала центральной темой в феминистской полемике периода так называемой сексуальной революции 1960-х годов.

Все эти женщины оказали реальное воздействие на общественное сознание, благодаря чему во многих уголках мира положение женщин улучшилось. Этот прогресс позволяет нам составить представление о нашем обществе как о постфеминистском эгалитаризме (равенстве прав и возможностей), решительно отмежевавшемся от отсталого регрессивного прошлого. Нам говорят, что женщины уже добились равноправия, и в доказательство указывают на возрастающее число работающих женщин, или на запускаемые косметическими фирмами бьюти-кампании для «разных стандартов красоты», или на рекламные кампании секс- игрушек, которые объявляются необходимыми для «хорошего самочувствия». А если где- то еще остаются какие-либо несправедливости, говорят нам, ну, значит, они, скорее всего, обусловлены конкретными непреложными биологическими факторами, которых никак не могут изменить ни философские дискуссии, ни политическая агитация.

Изъян данного аргумента в том, что даже беглый взгляд в Средневековье покажет, что никогда не существовало какой-то одной устойчивой причины, по которой женщины до сих пор продолжают бороться с несправедливостями по отношению к себе.

Женская природа, или Чем второсортны женщины? Позвольте перечислить — чем

Как мы уже видели, средневековые европейцы выстроили свои гендерные представления на смеси классической древнегреческой и древнеримской философии и детальной христианской теологии. И все, от Аристотеля до Фомы Аквинского, выносили единогласный вердикт: женщины были сотворены существами вторичными по отношению к мужчинам. Как в классической, так и в христианской космологии понятием «человек» обозначался мужчина. Мужчины, как считалось, разумны, благочестивы, невозмутимы, сильны и отважны. При этом они не лишены недостатков, например вспыльчивы по причине горячей и сухой гуморальной природы, но это всего лишь естественное продолжение их добродетелей, и с этим ничего не поделать.

В отличие от мужчин, холодные и влажные женщины виделись неразумными, болтливыми, чрезмерно озабоченными сексом и трусливыми. Если у женщин и были положительные качества, то они относились только к работе в домашнем хозяйстве, где женщины могли проявить свою заботливость. Женщинам настолько глубоко присуща была их неприглядная и порочная натура, что даже средневековому идеалу женственности Деве Марии пришлось просачиваться сквозь теологическую лазейку, чтобы появиться на свет без первородного греха, замаравшего остальных представительниц ее пола.

Мыслители эпохи Просвещения четко разграничили архаичные средневековые предрассудки и религиозные представления с одной стороны и более рациональные научные концепции — с другой. Это с легкой руки философа- просветителя Вольтера (1694–1778) распространился взгляд на средневековый период как на «темные времена». По его мнению, зародившиеся в то время идеи следовало выбросить и заменить новыми. Названия последующих эпох — Возрождение и Просвещение — должны были показать, насколько основательно старались похоронить предшествующие века.

  Мужчина и женщина играют в шахматы Миниатюра из «Манесского кодекса»

Однако некоторые философские идеи Средневековья не только не исчезли, но и сохранились даже в эпоху Просвещения, правда, облеченные в рациональную форму. Английский философ и врач Джон Локк (1632–1704) выдвинул идею, что превосходство мужчин над женщинами обусловлено естественными причинами и выводится из толкования грехопадения человека. Он утверждал, что «Бог в [библейском мифе о сотворении] … предсказывает, каков будет жребий жен, как он своим провидением постановит, чтобы она подчинялась своему мужу, и как, мы видим, законы людей и обычаи народов устроили это именно таким образом, и, я должен признать, для этого есть основание в природе». Из- за того, что Ева впала в искушение, общество упорядочилось таким образом, чтобы держать в повиновении разнообразные женские слабости. В итоге мужчина «по праву природы» берет верх. Например, в семейных разногласиях «необходимо, чтобы… были водворены некие правила, и это естественным образом возлагается на мужчину, как на более умелого и твердого»296. Вас, наверное, удивит, что для своего времени данный тезис выглядел радикально проженским. Утверждение, что «муж… [обладает властью] распоряжаться всеми делами, имеющими значение для частной жизни в своей семье», потому что он умен и силен, было прогрессом по сравнению с утверждением, что мужчины правят миром, потому что так установил Бог.

Другие мыслители разделяли мнение относительно места женщин, но приводили иные обоснования. Жан- Жак Руссо (1712–1778), например, настаивал, что женщины «не по естественной своей природе» посвящают себя домашним делам вроде воспитания детей. Домовитость, утверждал Руссо, всего лишь привычка, которую женщины усвоили, живя рядом со своими отпрысками. Будучи в естественном состоянии, женщина холила и лелеяла своих детей «почти без