– Вы знаете, где спрятан клад? – жадно спросила Ольга. – И где же?

Саша скрипуче засмеялась.

– Я вам позже обязательно расскажу. Если вы мне поможете, конечно. А пока мне нужно самой кое-что проверить. Я для этого пришла в усадьбу. Думаю, пока вы будете собирать необходимую мне информацию, я смогу все провернуть. Так мы договорились? Вы мне поможете?

– Да, помогу, – снова после короткой паузы согласилась Ольга. – Я перезвоню вам, Александра.

Она отключилась, и Саша снова выдохнула, понимая, что еще один этап начатой ими охоты позади. Как рассказывал ей Михаил Лаврушкин? Прибыв на место, где планируется охота, подсадную утку переносят в специально сплетенной корзинке из ивовых прутьев, положив на ее дно сено. Перед высадкой на водоем ее нужно хорошо покормить. Что ж, завтрак у тети Нюры был весьма неплох.

Высаживать утку следует заранее. Крепят ее бечевкой в два-три метра, которую привязывают к деревянному колу, вбитому в дно водоема на расстоянии в пятнадцать – двадцать метров от охотника. Ну да, после того как она зайдет в дом, между ней и «охотниками» окажется именно такое расстояние.

Интересно, как скоро Лаврушкин окажется здесь? Есть у нее время еще пару минут безмятежно посидеть на крылечке, подставив лицо солнцу, или пора занимать положенную диспозицию? Идти в дом Саше не хотелось, но что ж делать, если она только что «подала голос», посылая сигнал селезню.

Она встала с крыльца, задрала голову и посмотрела на возвышающийся перед нею дом. Ни малейшего движения не видно внутри. Что ж, это тоже по правилам. Шалаш, в котором прячется охотник, должен быть плотным и как можно естественнее сливающимся с окружающей местностью, так как утки обладают хорошим зрением и севший на воду селезень с легкостью уловит любое движение охотника.

Саша легонько вздохнула и вошла в господский дом. Тяжелая дверь закрылась за ее спиной.

По расчетам Аржанова и Данилова, после получения информации от Ольги Лаврушкину потребуется минут пятнадцать, чтобы добраться до усадьбы. Что ж, пять из них уже прошли. Саша поднялась на второй этаж, где, по замыслу охотников, и должен разыграться последний акт «драмы на охоте».

Место, где якобы спрятано ожерелье, придумала Елена Беседина. Во время предыдущих поисков клад искали в полу. Собственно, тайник именно там и был – в комнате на третьем этаже, только он оказался пуст. Ну да, правильно. Нина Румянцева успела забрать ожерелье из тайника своей бабушки. И перепрятать. Так почему бы и не в заслонку большой изразцовой печи, стоящей в кабинете старого графа Румянцева. По крайней мере, сама Беседина нашла свой клад именно в такой печи и подробно проинструктировала Александру, как именно он был спрятан и что ей говорить.

Саша надеялась, что получится. Селезень, приземляющийся к манной утке, крайне подозрителен, а потому легко улавливает любую фальшь. Квохтать подсадная должна громко и от души, иначе план окажется под угрозой срыва. Она снова посмотрела на часы. Еще пять минут прошло. Значит, все случится совсем скоро.

Сердце колотилось у Саши в груди, хотя страха она не испытывала. Лаврушкин не убьет ее до тех пор, пока не узнает, где клад. Но сделать так, чтобы он на нее напал, Саша должна. Она подошла к печи, занимающей все пространство от пола до потолка, погладила ее бок. Гладкий кафель приятно холодил пальцы.

Через открытое окно она услышала знакомое тарахтение мотоцикла. Что ж, манная утка слышит летящего селезня задолго до появления и начинает его манить. Это и есть сигнал готовности. Саша придвинула к печи стоящий неподалеку деревянный ящик, произведя при этом противный скрежещущий звук. Остается надеяться, что дальше все тоже будет по правилам, и, как только селезень приводнится, охотник произведет выстрел, пока селезень не сплылся с подсадной. Иначе произвести выстрел, не поранив свою утку, будет невозможно.

Впрочем, бояться поздно.

– Здравствуйте, Саша, – услышала она за своей спиной и повернулась, изобразив удивление.

Никакой фальши!

В дверях, опираясь на ружье, стоял егерь.

– Здравствуйте, Миша. Тоже решили погулять по усадьбе? Неужели местных сюда все еще тянет?

– Да как раз местных сюда и должно тянуть, – усмехнулся он. – Чужим здесь делать нечего. Вы-то какими судьбами?

– Миша, я вам скажу, только вы не смейтесь. Мне кажется, что я знаю, где в этом доме спрятан клад, – сказала Саша как можно простодушнее.

– Клад? Вы верите в эти байки?

– Так ведь не только я. Тот бизнесмен, тело которого я тут нашла. Олег Якунин. Он явно тоже искал клад. И его фамилия – точно такая же, как и у владелицы этой усадьбы. Глафира Румянцева в девичестве была Якуниной. Она-то здесь и спрятала очень ценное ожерелье, подаренное ей мужем, старым графом. Мне тетя Нюра об этом рассказывала.

– Так ведь если и так, то никто его не нашел. Петр Степаныч даже и не пытался, он в существование клада не верил. А бизнесмен этот все стены простучал, полы разобрал, а тоже впустую. А вы, значит, знаете, где оно?

– Я не могу быть уверена, – замялась Саша. – В документах про это нет ни слова.

Сейчас он должен был уточнить, в каких именно документах, но промолчал. Значит, не считает нужным скрывать, что знает про взятую в архиве папку. Еще бы. Он уверен, что московская гостья живой из этого дома не выйдет.

– В документах – нет, – согласился Лаврушкин. – А где тогда?

– Так в вещах Петра Степановича, – всплеснула руками Саша, «не заметив» его прокола. – Я же в его комнате живу. И нашла у него книгу. Справочник печника. И там закладка лежала на странице, где разъясняется, как устроены заслонки в дымоходах. Миша, вы знали, что в них раньше очень часто делали тайники?

Если до этого Михаил внимательно ел глазами саму Сашу, то сейчас его взгляд переметнулся с ее лица на украшающую стену печь.

– Я думаю, что Петр Степанович все-таки искал клад, просто вас в это не посвящал, – продолжала Саша. – Иначе бы он не интересовался устройством печей. Я решила, что это знак и решила проверить.

– Проверили?

– Первый этаж – да. А сюда только поднялась. Поможете?

– Помогу. – Он усмехнулся. Нехорошо. По-волчьи. Поднял ружье и нацелил его Александре в грудь. – Слушайте, дамочка, а вам никогда не говорили, что излишнее любопытство вредно? Оно, как говорится, и кошку сгубило. Вот вы сейчас и станете той самой кошкой.

Так, теперь надо испугаться. Очень натурально. Впрочем, последнее нетрудно, поскольку Александре действительно стало страшно. Вид у Лаврушкина сделался совсем безумный.

– Миша, вы что? –