Перед отъездом он успел увидеть только пробный оттиск панорамы. Тарп должна была проследить за тем, чтобы печать карты прошла гладко. «Я поняла, цвета – не моя сильная сторона», – писала она после того, как увидела распечатку, но так и не смогла понять, что ее в ней не устраивает. Друг-фотограф заметил, что в типографии забыли добавить красный. Это была первая из длинной череды отсрочек. Только почти год спустя, в семь утра семнадцатого мая 1978 года, после многочисленных корректировок цвета и типографики, с печатных станков сошли первые экземпляры Панорамы дна мирового океана.

Назвать панораму точной картой нельзя. Несмотря на колоссальный объем работы, она зиждилась на более или менее обоснованных догадках геологов, и после ее издания бо´льшая часть панорамы, как бывает со всеми картами, была исправлена и обновлена. Тарп и Хизен знали о морском дне больше, чем кто-либо до них, но, учитывая безбрежность Мирового океана, они знали ничтожно мало. Тарп, например, располагала только одной подборкой гидролокационных данных, из которых могла черпать сведения о горном хребте между Австралией и Антарктидой длиной 640 миль, поэтому данный участок «я изрядно стилизовала», – писала она. Кроме того, чтобы все элементы рельефа были сколько-нибудь заметны, пришлось их существенно увеличить, иначе даже гора высотой 8000 метров была бы невидима на карте с таким масштабом.

Поэтому мы не можем воспользоваться панорамой для того, чтобы найти ту или иную гору на морском дне: ее там может и не быть. В 1984 году группа океанографов решила, ориентируясь по этой карте, исследовать разлом в южной части Атлантического океана. Его обнаружили в двадцати четырех милях от того места, где ожидали найти.

Океанографы любят прибедняться, замечая, что Луна картографирована куда лучше, чем наша планета. Даже Венера, эта вторая от Солнца планета, удаленная от нас на расстоянии сорока миллионов километров и покрытая тяжелым ядовитым слоем облаков, более точно изображена на карте, чем Земля, после того как в 1992 году зонд «Магеллан» пролетел над ней с радаром. Благодаря ему на карту нанесены образования на поверхности планеты высотой более трехсот метров – точность, о какой океанологи могут только мечтать.

Проблема радара в том, что он не может проникнуть в воду. Вот почему гидролокатор по-прежнему остается самым точным способом картографирования морского дна. Но океан такой огромный и необъятный, а морские суда такие крохотные и медленные, что этим способом на карту нанесено только от пяти до пятнадцати процентов морского дна, цифры варьируются в зависимости от того, что мы понимаем под нанесением на карту.

Тем не менее спутники используются для картографирования океана. В 1985 году ВМС США запустили спутник «Геосат» для определения высоты океанической поверхности. Даже спокойные его воды отнюдь не плоские, есть холмы и долины с перепадами высот в несколько сотен футов, но все они вариативны, поэтому корабли их просто не замечают. Некоторые из этих вариаций возникают при столкновении океанических течений, например, там, где холодная Атлантика встречается с теплым Гольфстримом, но самые большие перепады высот порождаются земной гравитацией, которая в одних местах сильнее, в других слабее. Таким образом, карта «Геосата» фиксирует как высоту морской поверхности, так и распределение силы тяжести.

Неслучайно океанографам эта карта показалась знакомой. Она напоминала карту дна Мирового океана. Причина в том, что гравитация увеличивается там, где много массы, например, в горном хребте, и уменьшается на ровных участках и больших глубинах. Поверхность океана – это эхо океанического дна.

Американские геофизики-океанологи Дэвид Сандвелл и Уолтер Смит сравнили результаты измерений «Геосата» и европейского спутника ERS-1 с наземными промерами глубины, чтобы установить точность спутниковых измерений. В 1997 году они опубликовали карту, на которой показали многие ранее неизвестные территории океанического дна. «Эта карта позволит нам более тщательно изучить те районы, куда мы редко добираемся на кораблях в силу того, что эта часть Южного океана слишком далека от портов, да и погода там довольно неприятная», – полагал Смит.

С. 281 Глобальная карта морской гравитации, Версия 23.1 (Global Marine Gravity, Version 23.1) от второго октября 2014 года. На карте, составленной геофизиками Дэвидом Сандвеллом и Уолтером Смитом по спутниковым снимкам, мы видим районы, где гравитация наиболее сильна. Вероятнее всего, это морские горные хребты, так как в долинах и на больших глубинах гравитация уменьшается. Тем самым гравитация сообщает нам нечто о том, как выглядит дно океана.

Сандвелл и Смит продолжали совершенствовать свою карту. В 2014 году они выпустили карту, основанную на данных, полученных европейским спутником CryoSat-2 и американским Jason-1. Эта карта в четыре раза точнее предыдущей, на ней зафиксированы подводные образования размером пять километров и более, и всё же она далеко не так точна, как карта Венеры, сделанная межпланетным зондом «Магеллан».

Картографирование дна мирового океана было и остается долгосрочной и трудной задачей. Технологически мы существенно продвинулись – от лотлиня до гидролокатора и спутника, но до полной и точной карты морского дна еще далеко. Впрочем, может быть, такая карта не очень-то и нужна? Один из учеников Брюса Хизена, океанограф Билл Райан, разработавший новые методы картографирования морского дна, считает, что это пустая трата времени и денег. «Для того чтобы узнать, как устроена наша планета, достаточно изучить пять процентов ее поверхности. Остальные девяносто пять процентов такие же, как первые пять», – утверждает Райан, предпочитающий картографировать отдельные регионы океана, морские аналоги Альп, тундры, пустыни и так далее. На карте Тарп и Хизена мы видим менее десяти разновидностей рельефа; по мнению Райана, для получения точной картины океанического дна требуется около двухсот. Но нам нужно тщательно изучить лишь один из них, полагает он, так как, увидев один, мы увидим все.

Возможно, Райан прав. Однако трудно представить, что человечество успокоится, прежде чем нанесет на карту морское дно в мельчайших подробностях. Информация будет накапливаться, а научные экспедиции в Атлантический, Индийский, Северный Ледовитый, Тихий и Южный океаны будут приносить недостающие куски пазла, пока он наконец не соберется полностью.

Цифровой мир

Байконур,

Казахстан

45°57’54” с. ш.

63°18’18” в. д.

С. 282 Когда члены экипажа Международной космической станции пролетают над Казахстаном, они стараются отыскать реку Сыр-Дарья, чтобы увидеть место их старта: космодром «Байконур», где в 1959 году был запущен «Спутник-1» – первый в мире искусственный спутник Земли. Фотография сделана десятого апреля 2016 года.

Ее можно было увидеть высоко в небе после захода Солнца – крошечную точку спутника, которая двигалась быстрее, чем любое другое небесное тело. Во всём мире люди прильнули к биноклям и телескопам на крышах и в парках, чтобы наблюдать за технологическим чудом века. Радиолюбители могли также услышать сигналы «бип-бип-бип» с радиопередатчиков, установленных на его борту. «До вчерашнего дня никто на Земле не слышал этого звука. А теперь он стал такой же