Две сверхдержавы придерживались разных военных стратегий, поэтому различались и их подходы к картографированию. США удерживали господство в воздухе, и им не требовались карты стратегически важных районов более подробные, чем в масштабе 1:250 000. Советский Союз, в свою очередь, обладал самой большой в мире армией и ставку делал на танковые войска, следовательно, ему нужны были детальные карты, с информацией о ширине дорог, грузоподъемности мостов, глубине рек и топографии лесов. Многие из них содержали также метеорологические сведения. Карты различных частей мира составлялись максимально подробно, вплоть до указания высоты зданий. Советские военные карты Западной Европы и Америки зачастую были подробнее, чем собственные карты этих стран. Естественно, они хорошо охранялись. Их выдавали для учений только под расписку, а если карты портились или уничтожались, их фрагменты надлежало сдать. В то же время гражданские карты Советского Союза были практически бесполезны. Мало того, что точность на них сильно хромала, они еще намерено искажались специальной проекцией, допускавшей случайные вариации. Известные ориентиры – города и реки – воспроизводились правдоподобно, но координаты, направления и расстояния наносились крайне произвольно. Делалось это с тем, чтобы западные шпионы не могли приобрести точную карту советского города или республики в обычном киоске. Картограф, разработавший такую систему, получил Сталинскую премию.

После смерти Сталина в 1953 году амбиции советских военных глобализовались. Хрущёв увидел в бывших европейских колониях, становившихся независимыми государствами, благодатную почву для распространения коммунизма. Поэтому СССР направил своих топографов для измерения и картографирования многих развивающихся стран, и те подошли к делу чрезвыйно скрупулезно – настолько скрупулезно, что в 1990-е годы ранее засекреченные советские карты были куплены телекоммуникационными компаниями и использованы для создания в этих странах сотовых сетей. Для того чтобы установить вышки сотовой связи в соответствующих местах, требовалась точная топографическая информация, а советские карты предоставляли наилучший обзор высот в этой части света.

Советский Союз с помощью карт систематизировал свои знания о планете. Карты в СССР были чем-то вроде аналоговой базы данных (очень напоминая средневековые карты, предоставлявшие не только географическую информацию о мире) и содержали многообразнейшие сведения, создавая визуальную иерархию, в которой всё наиболее важное выделялось, а второстепенное отходило на задний план. Эти карты предвосхитили широко применяемый сегодня цифровой способ организации географической информации в несколько слоев.

В начале 1960-х годов канадское правительство хотело аналогичным способом картографировать территорию площадью более двух с половиной миллионов квадратных километров. Нужна была карта с подробным обзором сельскохозяйственных угодий, лесов, дикой природы, мест, где можно было бы развивать туризм или другие отрасли. По приблизительным оценкам, для такого проекта понадобилось бы пятьсот тридцать шесть географов, которым потребовалось бы составить три тысячи карт за три года. Проблема, однако, заключалась в том, что в Канаде было всего шестьдесят географов. В 1962 году английский географ Роджер Томлинсон предложил свой план осуществения этого проекта.

У Томлинсона уже был за плечами опыт сотрудничества с кенийскими властями: они просили его найти участок, на котором можно было бы высадить деревья для новой бумажной фабрики. Плантацию следовало устроить на пологом склоне в районе с подходящим климатом и легкодоступным для рабочих. Кроме того, в этой местности не должно быть обезьян, так как они питаются молодой порослью. И наконец, плантация должна была находиться на безопасном расстоянии от миграционных маршрутов слонов. Чтобы определить такую местность, Томлинсону пришлось бы составить несколько карт – метеорологических, зоологических, геологических – и наложить их друг на друга, что влетело бы в копеечку. Поэтому проект не состоялся.

С. 298–299 Карта Монреаля и его окрестностей 1972 года. На карте дан обзор различных видов почв: оранжевым и желтым цветом отмечены районы, наиболее пригодные для сельского хозяйства, зеленым и белым – менее пригодные, а красным – совсем непригодные. Назначение бирюзовых выяснить не удалось.

Тогда он решил доверить обработку информации компьютеру, в частности, нанести миграционные маршруты слонов поверх почвенной и метеорологической карт. Позже Томлинсон говорил: «Компьютеры могут быть хранилищем информации и вычислительной машиной. Техническая задача заключалась в том, чтобы поместить в эту машину карты, преобразовывать формы и изображения в цифры». С этой задачей справился тремя годами ранее американский картограф Уолдо Рудольф Тоблер. С помощью трехсот сорока трех перфокарт он запрограммировал компьютер, и тот нарисовал контур США за пятнадцать минут – это первая карта, созданная машинным способом. Тоблер писал: «Похоже, автоматизация не за горами. Некоторые основные задачи, общие для картографии, в будущем будут автоматизированы, соответственно, это увеличит скорость производства карт и снизит затраты».

Томлинсон попробовал сначала заинтересовать цифровыми картами компьютерные компании, но безуспешно. Затем судьба свела его с участниками канадского картографического проекта. Он убедил их в том, что осуществить проект можно, оцифровав информацию. Вместе с американской компанией IBM, занимавшейся обработкой данных, они разработали систему, позволившую им оцифровать карты и связать их с информацией о пахотных землях, населенных пунктах, лесных хозяйствах, путях миграции животных и так далее. Всё это Томлинсон назвал географической информационной системой (ГИС), благодаря которой карты могли давать полное представление о природных ресурсах какого-либо региона или страны.

Успех пришел не сразу. В 1970 году лишь сорок человек в мире применяли этот метод, однако их примеру последовали такие влиятельные учреждения, как Национальное управление по аэронавтике и исследованию космического пространства – НАСА. В 1972 году оно запустило Landsat-1, первый спутник, специально разработанный для наблюдения за поверхностью Земли. Он был оснащен камерами, которые, по сравнению с военными, имели плохое разрешение, всего 56×79 метров, зато они были полностью цифровыми.

Норвегия активно участвовала в программе Landsat. Собранные спутником данные использовались для изучения льдов вокруг Шпицбергена, для наблюдения за снежными массами близ гидроэлектростанций, для геологических исследований и мониторинга окружающей среды. В 1973 году спутник Landsat сделал снимок Финнмаркского плато на севере Норвегии. На нем запечатлены березовые рощи и торфянники, поросшие вереском и ягелем. Снимок того же района, сделанный по прошествии шести лет, показал, что обнаженной породы стало больше, а растительности – меньше. Причина тому – вредные выбросы с соседних российских никелевых заводов. По спутниковым фотографиям можно видеть, как год за годом плато разрушается.

«Постоянное спутниковое покрытие можно использовать при мониторинге и картографировании территорий Норвегии. <…> В настоящее время технические средства, применяемые в картографии и геодезии, стремительно модернизируются: появляются новые измерительные приборы, автоматизируется картографический процесс и широко внедряются компьютерные технологии», – говорилось в публичном отчете за 1975 год. Подчеркивалось, что Норвегии, отвечающей за обширные территории в отдаленных регионах Арктики и Антарктики и наращивающей в последнее время свой нефтепромысел в Северном море, спутниковые снимки особенно облегчат отслеживание разливов нефти