этим знатным людям, вставшим, дабы попрощаться со мной, я поехал обратно, унося с собой благословения старого священника, настолько впечатленного моим арабским языком, что я для него стал если не магометанином, то уж точно весьма уважаемым муллой у себя в стране.

Ближе к вечеру меня удостоил визитом не кто иной, как сам казначей хана. Это был высокий толстый человек с неприступным выражением на лице. На вид я дал бы ему лет сорок. Его крайне занимали причины моего приезда. Он жаждал узнать, не прислан ли я в Хиву британским правительством. Также он выразил удивление тем, что русские меня пропустили.

– Вы разве не заезжали в Петро-Александровский форт? – поинтересовался он.

– Нет, – ответил я.

– А! Ну тогда понятно, – продолжил он, саркастически рассмеявшись. – Не очень-то они любят вас, англичан. Хотя, по всему судя, между вами все еще мир и вы пока можете договариваться.

– Долго ли это продлится, по вашему мнению? – спросил я.

Собеседник мой усмехнулся и, вытянув руку, указал на восток.

– Они стремятся туда, – сказал он. – Полагаю, скоро у вас будет возможность познакомиться с ними поближе. Четыре года назад Россия была от нас так же далеко, как сейчас от вас. К тому же в Индии у вас не так много белых людей.

– Вполне достаточно, чтобы устроить России хорошую взбучку, – отреагировал я.

Казначей спросил, когда мне удобней явиться к хану для изъявления своего почтения, и мы условились назначить аудиенцию на следующий вечер, после чего он откланялся.

Поскольку прибытие англичанина в Хиву было событием экстраординарным, до конца дня мне пришлось принимать целый поток посетителей. Я всегда сочувствовал важным иностранным гостям, которых во время визита в Лондон ведут осматривать достопримечательности и в том числе зоологические сады по воскресеньям. Завсегдатаи зоопарка разглядывают несчастного чужестранца, словно он какой-нибудь редкий экземпляр гориллы или шимпанзе, доставленный из недавно открытой части света. Ради того, чтобы поглазеть на вновь прибывшего, все немедленно забывают про львов и обезьянок, пристально следя за каждым жестом приезжего, как будто он состоит не из плоти и крови, подобно обычным смертным, и как будто с остальным человечеством у него нет ничего общего.

Ровно в такой ситуации я и оказался.

Некоторых посетителей больше всего поразила моя привычка принимать пищу с ножом и вилкой. Один из них даже попытался имитировать этот процесс, но кончилось тем, что он проткнул себе щеку. Присутствовавшим это доставило немало веселья.

Ни Назар, ни мой проводник нисколько не возражали против подобного вторжения в мою частную жизнь.

– Обычай у них такой, – сказал мой татарский малый, сплевывая при этом на пол. – Темные люди. Считай, варвары. Мало что видели. Хотят оказать вам честь, а лучше этого ничего придумать не могут. Но если бы вы оказались русским, им бы вполовину не было так любопытно.

Поздно вечером я вынул из ящика с письменными принадлежностями чернильницу и попытался написать письмо. Впрочем, из этого ничего не вышло. Стеклянная бутылочка лопнула под давлением обратившихся в кусок льда чернил. На улице по-прежнему стоял лютый мороз. Правда, я теперь не мог узнать точную температуру, так как термометр мой в дороге разбился. Небольшой очаг в комнате тепла почти не давал, а сильный сквозняк из ниши в стене и на потолке не позволял раздеться. Мне оставалось лишь закутаться поплотней в меховую накидку и устроиться прямо в этом одеянии на моем надувном матрасе.

Последний, кстати, послужил источником настоящего изумления для хивинцев, восхитившихся моими словами, что при необходимости его можно использовать в качестве плавательного средства.

– На нем даже Аму-Дарью можно переплыть, – рассудил один из них.

– Да еще такой легкий и мягкий, – прибавил другой, поднимая матрас двумя пальцами.

– У русских таких вещей нет, – эхом откликнулся третий, который однажды посетил форт Петро-Александровск.

Глава XXXII

Завтрак в Хиве – Ордена и другие награды – Как их получают в России – Проезд по улицам – Ханский дворец – Его охрана – Женственные мальчики в женственных одеяниях – Казначейство – Хивинская дань царю – Палач – Тревога Назара – Помещение для приемов – Аудиенция – Хан – Описание его внешности – Чай – Переводчики – Расстояние между Англией и Россией – Англичане и немцы – Карта Уайлда – Местонахождение Индии – Компас – Адская машина – Афганистан – Китай – Война с Россией – «Русские из-за этого над вами смеялись» – «Как вы поступите в случае с Кашгаром?» – «У вас разве нет евреев?» – «Русские очень любят деньги» – «Хум!»

Наутро в сопровождении нескольких слуг вновь появился мой хозяин. Слуги принесли сладости и фрукты, являющиеся непременной прелюдией к хивинскому завтраку. Также был доставлен брусок замороженного молока и твердое, как бильярдный шар, масло. Назар усердно чистил черный охотничий жакет, который служил мне единственной переменой в верхней одежде. Правда, в багаже я еще вез белую рубаху на случай возможной беседы с тем или иным среднеазиатским вельможей. К моему удивлению, сей предмет туалета в дороге практически не пострадал.

За всеми этими приготовлениями хозяин пытал Назара вопросами о моем чине и орденах, поскольку побывавшие в Хиве русские офицеры всегда были увешаны наградами. Все дело в том, что орден частенько можно получить за удачный отчет или участие в параде в Санкт-Петербурге, тогда как у нас награждают исключительно за боевые заслуги. Однажды я видел русского высокопоставленного человека с таким количеством орденов и медалей, что не удержался и в полном удивлении спросил у своего соседа, в каких кровавых битвах отличился тот человек. Собеседник мой в ответ улыбнулся: «Он редко бывал в бою. Однако государству весьма полезен, так как посредством своих агентов получает самую важную информацию о происходящем в России».

– У вас нет орденов? – спросил меня Назар.

– Нет.

– Ну ладно. Я им сказал, что у вас их много. Просто с собой не привезли, чтобы уберечь от покражи. Хотя, если бы пара крестов у вас нашлась на мундир повесить, выглядело бы замечательно. Да и меня бы тут сильней зауважали.

И мой татарский малый выпятил грудь, как бы говоря тем самым: «Вы хоть того и не различаете, но человек я большого значения».

За это бахвальство перед хозяином я весьма рассердился на Назара и немедленно потребовал, чтобы он разъяснил особенности получения наград в Англии, где офицеры удостаиваются орденов исключительно за отвагу на поле боя. В результате наград у нас носят не так много, как в русской армии; что же до моего чина, то я был