нем рождались дети. В нем рано или поздно заканчивались любые беды, добро обязательно побеждало зло, а справедливость всегда торжествовала. А еще в нем была любовь. Та самая, что наполняла существование единственно верным смыслом.

Находясь в кольце крепких, очень надежных рук, Мила совсем перестала дрожать. Задрав голову, она посмотрела Савелию Гранатову прямо в глаза и тихо спросила:

– Навсегда?

Может, для кого-то другого это и прозвучало бы непонятно, но не для него.

– Навсегда, – ответил он и, не обращая внимания на притихших гостей, накрыл ее губы своими.

– Классный у тебя брат. Уверен, что мы подружимся, – развеселился Антон Кедровский, притянув к себе Калину, и тоже поцеловал так, словно, кроме них двоих, никого не было в этой комнате.

– А что, отличный флэшмоб! – Через мгновение Андрей и Женька тоже самозабвенно целовались.

Тетя Стеша озорно взглянула на Васина, обняла за плечи и смачно чмокнула в губы.

– Эх, милок! Не оставаться же тебе не у дел, да и я, старая, молодость вспомню!

Тот засмеялся и клюнул старушку в пахнущую ванилью щеку.

– Да я ж не против, Стефания Пална. Хотя нам с вами за молодежью-то не угнаться.

Следователь Поташов с улыбкой смотрел на развернувшуюся перед его глазами картину. Плеснул в рюмку самогона, чистого малодвинского, на черемухе, который гнали на принадлежавшем Олегу Васину пивзаводе, опрокинул в рот, подышал открытым ртом, не закусывая, чтобы не прогонять черемуховое послевкусие.

– Иногда с моей работой я совершенно про это забываю, – произнес он в пространство, не обращаясь ни к кому конкретно и ко всем сразу. – Но такие люди, как вы, постоянно мне об этом напоминают. Единственное, что в этой жизни имеет значение – это любовь. Спасибо вам за это, ребята!

– Прекращаем целоваться. У вас вся жизнь впереди. Грустить и философствовать тоже запрещается, – громогласно заявил Васин. – В конце концов, мы сегодня отмечаем окончание сложного расследования. Замечу, второго за неполный год. Для Малодвинска это слишком много, поэтому предлагаю выпить за тихую, размеренную и скучную жизнь, в которой будет как можно меньше приключений. Такой вот у меня будет тост.

– Гав! – неожиданным басом добавил Кактус, про которого под эмоциями все как-то подзабыли. – Гав-гав-гав!

У его лап лежал какой-то предмет. Мила подняла его с пола и глазам своим не поверила. У нее в руках была старинная сургучная печать с гербом. «Людвиг Ван Зибальд», – было написано на ней. Именно так звали основателя пивного завода, которым сейчас владел Олег Васин.

– Кактус! Где ты это взял? – воскликнула она. – Опять что-то притащил с прогулки. Мне кажется, это какая-то новая тайна, требующая нашего внимания.

Она протянула раскрытую ладонь над столом, и все ее гости уставились на печать, затаив дыхание. Кажется, пожеланию Олега Васина не суждено было сбыться.

– Гав! – подтвердил эту нехитрую мысль Кактус.

Примечания

1

Подробнее в романе Л. Мартовой «Рассвет наступит незаметно». – Прим. ред.