– Собаку уберите, – то ли прошипела, то ли прорыдала Харза, – больно.

– Кактус! – скомандовала Мила. – Фу! Ко мне! Все уже, хорошая моя собака.

Кактус скосил на нее глаза и нехотя отпустил, словно выплюнул, ногу, которую мертвой хваткой держал в пасти.

– Умный пес, храбрый пес, замечательный пес. – Мила подошла, присела, обняла собачью голову, отчетливо пахнущую псиной. – Михаил Сергеевич, а дальше что?

– Да сейчас позвоню ребятам, вызову машину и отвезем девушку в СИЗО. Думаю, что до завтра закроем мы это дело. Да, девушка?

– Михаил Сергеевич, она, похоже, Игоря убила. Надо бы к нему домой тоже группу отправить, – дрожащим голосом предложила Мила.

У нее в глазах стоял ее охранник – высокий, спортивный, ответственный и добрый человек, который так хорошо к ней относился.

– Да, сейчас сделаю, – кивнул Поташов. – Кажется, в анамнезе у девушки будет еще и третье предумышленное убийство. На пожизненку вы себе, девушка, заработали, это я вам, как юрист, говорю.

Харза витиевато выругалась. Грязно, площадно. Ничего в ней сейчас не напоминало женщину, даже природная красота поблекла. Да и вообще ничего человеческого в ней не оставалось. На полу лежала скомканная, грязная, животная ненависть.

Спустя пятнадцать минут Мила и Савелий остались одни. Если не считать Кактуса, конечно. Через специальное отверстие в окне в доме появился черный кот, обычно приходящий лишь ночью. То, что сейчас он почтил хозяйку и ее гостя своим присутствием, было необычно. Под стать моменту.

– Пират пришел, – удивленно отметила Мила. – Это кот мужа моей мамы. То есть это дикий кот, который ходит где вздумается и гуляет сам по себе. С тех пор как появился Кактус, я его ни разу не видела, хотя оставленная еда регулярно съедалась. И вот, смотри-ка, появился. Наверное, для того чтобы с тобой познакомиться.

– Мила, я в четверг уезжаю.

Ей показалось или на нее обрушился ушат холодной воды. Под бьющими наотмашь струями сразу пропал кислород, дышать стало нечем, словно легкие забило водой. Навсегда. Насовсем. Впрочем, чему удивляться? С самого начала было понятно, что модный архитектор приехал в провинциальный Малодвинск на время.

Отделка дома Олега Васина подходила к концу, больше ему здесь нечего было делать. Пообщается со вновь обретенной сестрой и уедет в свою привычную жизнь, где его ждут другие заказы и, наверное, другие женщины, подходящие ему гораздо больше, чем скромная учительница, сбегающая в глушь от проблем, вместо того чтобы их решать.

Что-то со всего размаху ударило ее между лопатками, и Мила с удивлением поняла, что это мужской кулак.

– Дыши! – приказал Савелий и хорошенечко встряхнул ее за плечи. – Дыши, я сказал. Что мне с тобой делать?..

Мила поняла, что действительно затаила дыхание, и судорожно впустила воздух в легкие, закашлялась тяжело, надрывно, чуть не до рвоты. Фу ты, как стыдно. Наедине с убийцей она держалась, как кремень, а тут рассиропилась…

Савелий налил и протянул ей стакан воды.

– Послушай меня, пожалуйста. В четверг я уеду, потому что у меня накопились дела на других объектах. Они займут примерно неделю, кроме того, на пару дней мне нужно смотаться в Москву. Потом я вернусь сюда. Чтобы полностью закончить дом Олега Ивановича, понадобится еще примерно месяц. За это время я смогу подготовить к запуску проект для Андрея Васильева. Пригласи его завтра в гости, чтобы все рассказать про убийство Троекурова, и я заодно обо всем с ним окончательно договорюсь. Конечно, до лета, когда у тебя закончится учебный год, я тут безвылазно не просижу, но повод мотаться в Малодвинск на объект у меня будет железный. Ты как, продержишься без меня дней десять?

Мила смотрела на него во все глаза. Получается, он не собирается уезжать, бросая ее здесь? Он готов взять еще один объект, чтобы иметь возможность быть рядом, пусть даже урывками? Она выпила всю воду до дна и со стуком поставила стакан на стол. С чего она вообще решила, что этот мужчина собирается уехать навсегда? Он не сделал ничего, чтобы она вдруг начала в нем сомневаться, да и, в конце концов, у него тут сестра. Ее-то он точно больше не бросит.

– Савелий, я уже довольно большая девочка, – сказала она с вновь обретенным достоинством. – Поэтому ты можешь спокойно ехать по своим делам, а я, конечно, буду тебя ждать. Правда, в Москву бы с тобой я с удовольствием съездила. Очень хочется похвастаться тобой перед мамой. Она тебе обязательно понравится, потому что она классная и ее муж тоже.

– Да я даже не сомневаюсь, – Савелий рассмеялся и поцеловал Милу в нос. – Но придется ждать как минимум до майских праздников. Постараюсь так подстроить свой график, чтобы мы в мае смогли провести несколько дней в столице. Пока же я обязуюсь до четверга перевезти к тебе из отеля все свои вещи. Я надеюсь, ты не против такого квартиранта?

– Я категорически за, – заверила его Мила и вернула поцелуй, правда, гораздо более откровенный.

Больше до самого утра им не пришлось разговаривать, потому что у остающихся наедине мужчины и женщины ночью всегда находятся дела поважнее разговоров.

Во вторник вся школа с утра гудела о том, что убийца Сергея Троекурова вычислен и задержан. Мила, чудом не опоздавшая к первому уроку из-за того, что в самый последний момент они с Савелием снова начали целоваться, вследствие чего вся ее строгая одежда была приведена в некоторый беспорядок и на приведение ее в надлежащий для учительницы английского языка вид понадобилось некоторое время, не ожидала, что ее скромная роль уже известна и учителям, и ученикам.

Виной всему была Оля Кедровская, которая с самого утра рассказывала историю, свидетельницей которой стала, всем, кто был готов ее слушать. Витя стоял рядом с сестрой, и было видно, что он отчаянно завидует тому, что не пошел к Миле вместе с ней. Еще бы, такое приключение пропало.

– А ты смелая девочка, – благосклонно заметила Миле директриса. – Я это, конечно, сразу поняла, но что ты решишься стать подсадной уткой, чтобы вывести преступницу на чистую воду… Это надо обладать реальной храбростью. Молодец!

– Да ладно вам, Елена Михайловна, – смутилась Мила, не привыкшая к такому вниманию. – Никто бы не мог жить спокойно, если бы эту девушку не удалось вывести на чистую воду. Я в первую очередь. Если уж так получилось, что я оказалась на месте преступления, а моя собака утащила важное вещественное доказательство, то я была просто обязана помочь следователю. Тем более что он меня страховал, и ничего страшного произойти не могло.

– Признаться, я всегда