63–67. Теперь слушай, какие люди пришли с северо-востока, – Калюты и Брахмапутры, Куниды и Кхадины, Малавы и воины империи Рандры, а также Ваны и Раштры; Кедавы, Симхапутры, ставшие карликами, Савы, Каччи, Палавахи, Камиры и Дарады; Абхисасады, Джарваки, Палолы, Кучи, Каутуки и Упаты из Кираты, Дины и жители райских земель. Далее люди с цветущих земель Девастхала, еще Удиташри Вишвавасы, далее – земли Кайласа, далее – Манджуваны и пространства небесных колесниц видьядхаров и бессмертных богов.

Такова сарга тридцать шестая «История о Лиле. Описание боевых построений» книги третьей «О создании» Маха-Рамаяны Шри Васиштхи, ведущей к Освобождению, записанной Валмики.

Сарга 37. История о Лиле. Продолжение описания боевых построений.

Васиштха сказал:

1–2. В этой беспощадной битве, где гибли во множестве слоны и люди, казалось, что толпы воинов торопились успеть погибнуть первыми. И те, и другие превращались в пепел, как мотыльки, стремящиеся изо всех сил к огню и сгорающие в нем.

3–7. Послушай, я расскажу о других армиях из центральных районов, еще не упомянутых мной. Это войска из тех, что выступили на стороне царя, мужа царицы Лилы: Таддехики, Шурасены, Гуды, Ашвагханаяки, Уттамаджьотибхадры, Мадамадхьямики и другие; Салуки, Кодьямалы, Даургнеи, Пиппалаяны, Мандавьи, Пандунагары, Саугривы и другие; Гуруграхи, Париятры и Кураштры, Ямуны и Удумбары, Раджьяхвы, Удджиханы, Калакоти и Матхуры; Панчалы и Дхармараньи, а также южные и северные Панчалаки, Курукшетры и люди Сарасваты.

8–11. Испуганные ряды колесниц Аванти, обращенные в бегство бойцами Кунти и Панчанады, отступали, падая с высокого склона. Воины Брахманов и Авасанов, разбитые противником в богатых одеждах, были брошены на землю и растоптаны разъяренными слонами. Шуры и Дашапуры, с израненными мечами телами, преследуемые Банакшитами, были загнаны в озеро шириной в йоджану. Шантики лежали неподвижно, с разрубленными животами, запутавшиеся в собственных выпущенных внутренностях, обглоданные ночью Пишачами.

12–16. Трупы и тела умирающих, как черепахи, были брошены в канавы и пруды рычащими Бхадрагирами, искусными в битве. Побежденные Дандаки, залитые кровью, преследуемые вражескими силами Хейхая, бежали подобно оленям, подгоняемым ветром. Тела Дарадов, растерзанные бивнями слонов и растоптанные врагами, плыли в реках крови, как ветви деревьев. Чины, изрешеченные стрелами и едва живые, как будто падали в океан, сбрасывая тяжкую ношу существования. Кандхары, чьи головы срезали летящие дротики воинов Карнаты, и растерзанные герои Налады падали, как множество звезд.

17–20. Шаки и Дашаки, чье оружие было быстро сокрушено в боевых построениях Кариндра и Макара, рычали, вцепившись друг другу в волосы. Дашарны, боящиеся сетей, попадали в ловушки, бросаемые Пашами, и застревали в кровавом иле, словно рыбы, запутавшиеся в камышах. Победив в битве воинов Гурджаров сотнями воздетых мечей и копий, Танганы обратили их женщин во вдов с обритыми головами. Лучники Нигады, подобные тучам, сияющим молниями оружия, из множества натянутых луков окатывали Гухов дождем стрел, как дождь поливает лес.

21–26. Враги напали на Абхиров, испуганных солнцем, внезапно померкнувшим от блеска оружия бхушунди, как стадо скота бросается к зеленой траве. Армии воинов Тамры и воинов Гауды рвали друг другу волосы и царапались, как красавицы в объятиях любовника. В битве, где горные пики были срезаны свистящими летящими чакрами, Танганы были разбиты и рассеяны Бхасаками, как цапли, атакованные хищными птицами. Заслышав неразборчивые крики «гуду-гуда» Гаудов, потрясающих поднятыми булавами, стадо Гандхаров бежало вперед, как толпа дикарей. Множество Шаков налетали, напоминая океанские потоки, падающие с небес, и накрывали плотной ночной тьмою смятения воинов Парасика, чьи ряды были похожи на заснеженные горные пики, ощетинившиеся лесами оружия в океане чистого молока, взбиваемого горой Мандара.

27–30. Тучи бессчетных стрел, взмывающих в небо, казались небесным зрителям волнами, пляшущими на поверхности океана. Белые зонты виделись им как сотни лун, стрелы – как полчища саранчи, пики – как плотный лес, выросший в пространстве. Кекаи превратили своих врагов в рыдающих пьяниц, Канки заставили пыльные головы побежденных взлетать в небо, как стаю цапель. Воины Анги, развеяв своими криками «кала-кала» боевой задор армии Кирата, бойцы которой стали скромными девочками, рычали, как Бхайравы.

31–35. Воины Каши, в одежде из травы каша, выглядели как птицы, поднимающие пыль взмахами крыльев. Опьяневшие от битвы возбужденные воины Нармада, выпустив свои дротики в небо, весело танцевали, бегали и заливались смехом. Потоки звенящих копий были сметены ветром стрел Сальвов. Шайбьи, разбитые Каунтами, бежали, из их израненных стрелами тел души отлетали в рай, подобно Видьядхарам. Храбрая армия героев Ахина, следующих закону и стремящихся к поддержанию порядка, с легкостью разбила воинов из города Панду.

36–41. Тандехаки, искусно бьющиеся копьями, слоновыми бивнями и палками, были разбиты Панчанадами и бешеными Каши и пали, как деревья, сокрушенные слонами. Брахмаватсанаки вместе со своими лошадьми повергались на землю острыми чакрами Нипов, как падают цветущие деревья под острой пилой. Лес армии Шветаков был изрублен топорами, которые метали Джатары, а затем был сожжен огнем стрел находящегося рядом царя Бхадры. Старые Матангаджи, завязшие в болоте битвы, гибли как дрова, брошенные в огонь. Митрагарты, окруженные Тригартами, взлетали вверх, как солома, и с отрубленными головами попадали в преисподнюю. Как старые слоны, застрявшие в болоте, слабые Ванилы утонули в войсках Магадхов, сияющих как океан, волнуемый ветром.

42–44. Чеди в битве лишали жизни Танганов, как жар иссушает красоту цветов, брошенных на дорогу. Каусалы, подобные смерти, не могли выдержать боевой клич Пауравов, выпускающих непрерывный поток стрел, булав и дротиков. Они, израненные стрелами, не дрогнули, хотя в потоках липкой крови и были подобны коралловым деревьям на горе. Они стояли, похожие на восходящее солнце.

45–47. Потоки стрел и других летающих орудий носились быстрыми ветрами, и сияющие латами пчелы воинов напоминали облака. Ступающие по полю битвы слоны ревели, словно Каусалы, и напоминали тучи с потоками стрел, или овец, покрытых шерстью из стрел, или деревья с листьями из стрел. Старики из долины Кандака теряли силы под ударами Ванараджей и были жестоко разорваны на куски, как ветхие тряпки.

48–49. На застрявшие в канаве колесницы со сломанными колесами налетали враги, как облака – на заросшие лесом вершины гор. Волнующийся людской лес ветвистых деревьев шала, теряя в битве отрубленные руки, становился лесом пальм тала, а теряя головы, становился ковром недвижимых пней.

50–52. Молодые восторженные красотки из райских садов вскрикивали от радости, встречая лучших из героев в лесах и рощах горы Меру. Далеко разносился оглушительный рев прекрасного леса воинов, пока их поток не встречался с палящим огнем конца творения в виде армий противника. Израненные в битве и окруженные Пишачами Дашарны, оружие которых утащили Бхуты, бежали, подобно телятам, болтающим ушами.

53–59. Воины Каши, чьи предводители были изрублены войском Джигишаванов, утратили свою уверенность, как лотосы в высохшем пруду в летнюю жару. Тушаки, израненные стрелами, копьями, дубинками и мечами Месалов, бежали, как и лжецы Катаки, рассеянные Нараками. Каунты были окружены и разбиты солдатами Прастха; так хорошие люди, окруженные дурными, становятся совершенно беспомощными. Двипы в один миг снесли острыми стрелами головы Бахудханам, как будто нарвали лотосов, и тут же скрылись. Сарасваты, сражаясь все вместе до вечера, совершенно не устали и были совершенно непобедимы, как пандиты в ученых спорах. Мелкие Кхарваги, окруженные и разбитые Ятудханами, дрались с невероятным ожесточением; так горит умирающий костер, в который подбросили