Реальные потери люфтваффе под Москвой в марте оказались значительно ниже заявленных летчиками ПВО побед. Только 11 самолетов можно с большой долей вероятности отнести на счет 6-го иак ПВО, в том числе 4 ВТ-109, 2 Bf-110, 2 Ju-88 и по одному Hs-126, Не-111 и Do-17. Отчасти это было связано с тем, что в марте начался вывод с центрального участка фронта еще остававшихся подразделений VIII авиакорпуса на отдых и пополнение, а главное, убыли почти все двухмоторные бомбардировщики. Оставшиеся же, в связи с тем, что фронт удалось стабилизировать, стали использоваться более экономно и щадяще. Сыграла свою роль и смена командования (об этом ниже). Примечательно, что самая большая боевая нагрузка на центральном участке фронта в марте выпала на двухмоторные «Мессершмитты». Они же понесли и самые большие потери. Всего было сбито истребителями, зенитной артиллерией, разбилось из-за погодных условий и технических проблем 15 Bf-110 из ZG26, II./ZG1, I./NJG4, I./NJG3 и StG2. Еще как минимум 12 сто десятых получили различные повреждения от 25 % до 65 % по немецкой шкале. Перечисленные подразделения вскоре пришлось вывести с фронта на отдых и доукомплектование, в том числе в рамках перебазирования VIII авиакорпуса на юг.

Глава 6

В погонях за разведчиками

Противник уходит в облака

К началу апреля корпус утратил свое прежнее значение ввиду достаточно большой удаленности линии фронта от аэродромов базирования. Кроме того, во время контрнаступления советское командование заставляло авиацию работать буквально на износ, полкам приходилось бросать в бой все наличные самолеты и не щадить матчасть. В итоге к началу фактической весны (в полосе Москвы таковая всегда наступает примерно 1 апреля) многие подразделения на огромном фронте утратили боеспособность. Это коснулось и 6-го иак ПВО. Число полков в нем сократилось до 23, а количество истребителей уменьшилось до 377, из которых лишь 200 по состоянию на 5 апреля числились исправными. При этом в 13 полках число боеготовых машин колебалось от 2 до 8 штук. В то же время авиазаводы в тот период были не в состоянии восполнять убыль матчасти.

Наличие истребителей в 6-м иак ПВО по состоянию на 5 апреля 1942 г.

Как видим, общее состояние матчасти в самом элитном авиационном корпусе страны к тому моменту было не лучшим. В полках, оснащенных «Харрикейнами» и МиГ-3, лишь чуть более трети парка оставалось в исправном состоянии. Но в самом плачевном состоянии к концу сражения оказались три полка, имевшие на вооружении самолеты ЛаГГ-3. 291-й иап фактически выбыл из боевой работы, 178-й пересел на «устаревшие» И-16, а 564-й на «архаичные» И-153. Характерно, что к концу месяца штаб 6-го иак ПВО решил наконец пополнить небоеспособный 291-й иап… передав ему 3 ЛаГГ-3 из 178-го полка вместе с летчиками.

Первая декада апреля, которая считается окончанием Битвы за Москву, в 6-м иак прошла спокойно, то есть практически без встреч с противником. Исключение составило лишь 6 апреля, когда звено Як-1 из 562-го иап, занимавшееся привычным патрулированием над железной дорогой, в районе Батюшково было неожиданно атаковано четверкой ВГ-109, которые сбили машину младшего лейтенанта Самсонова. По немецким данным, единственный сбитый на этом участке фронта Як-1 в 11.27 записан на счет фельдфебеля Рихарда Кванте из 6./JG51. Немцы также воспользовались этим «окном» относительно хорошей погоды и 6 апреля внезапно совершили налет на Москву, который выполнила пара пикирующих бомбардировщиков Ju-88A-4 из II./KG54 «Тотенкопф». На город было сброшено 7 фугасных бомб. В результате в Москворецком районе на улице Большая Полянка прямым попаданием было разрушено здание райсовета, а в Ленинградском районе – водопроводная магистраль и водоразборная колонка. По данным службы МПВО, погибло 5 человек, 10 получили ранения. При этом воздушная тревога в городе не объявлялась.

После этого события налеты на Москву совершенно неожиданно для командования ПВО и самих москвичей прекратились. Забегая вперед, отметим, что они не возобновились ни летом, ни осенью 1942 г. Наши командиры, разумеется, приписывали (а историки и по сей день приписывают) этот факт себе. Мол, «противник понял, что Москва ему не по зубам», «понес большие потери» и из неких рациональных соображений (которые германскому командованию были, в общем-то, не свойственны) принял решение «от этой затеи отказаться». Однако по совпадению люфтваффе начиная с апреля 1942 г. почему-то вообще перестали бомбить тыловые города в полосе группы армий «Митте», как относительно хорошо прикрытые ПВО (Горький, Ярославль), так и слабо защищенные (Рыбинск, Сталиногорск, Рязань и т. д.). Точнее, эпизодические авиаудары были, но без каких-либо серьезных разрушений и больших жертв среди населения. Хотя силы для этого в распоряжении образованного весной 1942 г. командования «Ост» имелись. Бомбежки крупных городов начались только в июне 1943 г., и то по прямому приказу Главного командования люфтваффе.

Думается, причина столь «гуманного» отношения к городам, в то время как на южном участке фронта, как и на северном, их буквально стирали с лица земли, кроется, как ни странно, в личностном плане. В начале апреля, сразу после стабилизации положения на фронте командир VTII авиакорпуса генерал-оберст Рихтхофен был отправлен в отпуск, а позднее Гитлер лично поручил ему оказывать поддержку 11-й армии в Крыму. Будучи человеком агрессивным и даже кровожадным, не скрывавшим своего удовольствия от пожарищ и массовых разрушений, он был ярым сторонником уничтожения городов. Именно он в течение 1942 г. последовательно сжег сначала Керчь и Севастополь, потом Воронеж, Ростов-на-Дону, Сталинград, Астрахань, Грозный, Орджоникидзе и т. д. А вот на центральном участке фронта Рихтхофена сменил генерал Роберт фон Грайм. Который был полной противоположностью своего предшественника: осторожный, мягкий к подчиненным и, главное, добрый по характеру! Он никогда не отличался ненавистью к русским и иным «второсортным» народам, старался беречь вверенные ему подразделения, а не «выжимать из них все соки». И среди прочего не являлся сторонником террористических налетов на города.

Из-за распутицы часть аэродромов полностью вышла из строя, а сырая и дождливая погода и низкая облачность также сводили на нет активность авиации. Так, 9 апреля 6-й иак выполнил всего 33 самолето-вылета, на следующий день –