Звенит звонок. У нас три минуты, чтобы быть в классах. Деклан смотрит на

Джульет.

– Иди, – говорит он. – Тебе незачем попадать в неприятности.

Она не двигается.

– Тебе тоже.

– Я в порядке, – говорю я. – Идите.

Но сам не двигаюсь с места.

Деклан смотрит на Джульет. Что-то невысказанное проносится между ними. Она

уходит.

– Твой отец? – спрашивает он тихо.

Я передаю ему свой телефон. Он читает.

– Мальчики! – Миссис Джеимс, моя новая любимая учительница, спешно

приближается к столу. – Первый звонок прозвенел.

– Идем, – говорит Деклан. Он забирает мой мобильник.

Я следую за ним.

– Хочешь, чтобы я ему ответил? – спрашивает Деклан. – Потому что у меня прямо

руки чешутся сказать ему пару ласковых.

– Нет. – Я выхватываю у него телефон.

«Люди в городе изобьют его камнями, пока он не умрет».

Я не могу позволить этому снова подавить меня.

Я продолжаю думать о записке Эммы. «Ибо я знаю свои грехи, и грех мой предо

Мною».

Она извинилась. Значит ли это, что я должен попросить прощения у своего отца?

Мобильник звякает. На экране появляется сообщение.

Это от папы.

Папа: Просто хочу знать, как у тебя дела.

Мне хочется зарыдать прямо здесь, в коридоре. Я не одинок. Не одинок.

И, может быть, это тот знак, к которому мне следует прислушаться.

Я делаю снимок сообщения отца. И посылаю его папе.

– Идем, – говорю я Деклану. Мне приходится подавить слезы. Он подумает, что у

меня аллергия. Что, по – любому, лучше.

Мобильник звякает снова. Снова папа.

Папа: Ты не упрям и не мятежен.

Ты добрый.

И заботливый.

Ты самый лучший сын, о котором мы только могли подумать.

Мы любим тебя. И мы гордимся тобой.

Мобильник все звенит и звенит, пока поступают сообщения, и его слова должны

быть банальными, но прямо сейчас каждое из них откладывается заверением в моем

сердце.

Мы подходим к пересечению коридоров, где Деклану нужно идти налево, а мне –

направо. Коридоры почти пусты, и у нас меньше минуты до последнего звонка, когда мы

уже должны находиться в классе.

– Хочешь свалить? – спрашивает Деклан.

– Нет. – Я тру лицо. Голос звучит хрипло. – Нет. Я в порядке. Я переслал его текст

папе.

– Хорошо.

Мы расходимся, и каким-то образом я вовремя успеваю добраться до своего места в

классе аналитической алгебры. Ученики снуют вокруг меня, рассаживаясь по местам и

игнорируя меня. Впервые я рад этому.

Мой мобильник звенит в последний раз.

Папа: Дай знать, если хочешь, чтобы Кристин забрала тебя. Все нормально, если тебе нужна передышка.

Я улыбаюсь и пишу ответ.

Рев: Нет. Я в порядке.

Спустя мгновение я снова достаю телефон из рюкзака и добавляю еще одну

строчку.

Рев: Спасибо, пап.

Затем блокирую экран, засовываю мобильник в рюкзак и сосредотачиваюсь на

уроке.

Глава 30

Эмма

«Как сталь закаляет сталь, так и один человек закаляет другого».

Стих 27:17

Собираюсь кое – куда после школы с Деком, но могу встретиться с тобой в 8 у

церкви, если захочешь поговорить.

Рев.»

Кейт приносит мне записку в конце дня.

Мне нравится, что он написал мне записку в ответ. Мне нравится его почерк, аккуратный и ровный, каждое нажатие и наклон четкие. Это очень на него похоже. Мне

хочется прижать записку к груди и кружиться с ней. Хочется провести пальцами по его

имени.

Я практически прыгаю в припрыжку к автобусной остановке рядом с Кейт.

– Значит, он тебе действительно нравится, – говорит она.

У нее мягкий голос. Мы провели ланч в библиотеке, и я вывалила на нее все мои

жизненные неудачи. Она знает обо всем, начиная с ссор мамы и папы и их развода, и

заканчивая Nightmare и его троллингом. Она знает о Реве и о наших тайных встречах за

церковью.

Она знает, насколько я съехавшая с тормозов истеричка.

Я перестаю скакать на месте.

– Я веду себя глупо? Так и есть. Можешь сказать.

– Ты не ведешь себя глупо. – Она делает паузу и легкая, загадочная улыбка трогает

ее губы. – У него сексуальный голос. Я как-то не замечала раньше.

– Ты с ним разговаривала? – Я резко оборачиваюсь к ней. – Что он сказал?

– Он же не просто бросил в меня записку и прошел мимо. Естественно, он говорил

со мной.

Мне хочется ее встряхнуть.

– Ч то он сказал?

– Дай-ка вспомнить... он сказал что-то вроде... – Она прикладывает палец к своим

перламутровым губам и смотрит вверх. – Ах да. Он сказал: «Не передашь это Эмме?»

Она произносит это тем самым низким баритоном, которым, в ее представлении, говорят все парни, который не имеет ничего общего с Ревом, но как только я слышу эти

слова, то