Я осознаю, что знаю самую темную сторону его жизни, но кроме этого не знаю о нем

ничего.

– Какое у тебя расписание? – спрашиваю я его.

Он поднимает взгляд, будто удивлен вопросом. Возможно, это удивление –

единственная причина, почему он вообще мне отвечает.

– Обычное. Меня вернули в тот же класс, в котором я был раньше.

Я гадаю, на что бы это было похоже – все время менять школу, даже если и в той же

самой стране. Знакомиться с новыми учителями посреди учебного года и привыкать к

новой рутине. Слова папы о том, что незнакомое может быть особенно пугающим, когда

ты никому не доверяешь, звучат у меня в сознании.

– Ты в одном классе с теми вчерашними парнями?

– Да.

– Они все еще дразнят тебя?

Он пожимает плечами.

– Не важно.

– Нет, важно. Ты можешь поменять класс.

– Да какая разница. Думаешь, я так или иначе задержусь здесь надолго?

Это застает меня врасплох.

– Ты не можешь все время сбегать.

Он фыркает.

– Я вовсе и не о побеге говорю.

Я моргаю.

– Но...

– Я не хочу об этом говорить, ладно? – Его плечи напряжены, глаза прикованы к

еде.

– Конечно. – Я бросаю взгляд на Деклана, чтобы узнать его мнение, но он снова

витает в облаках своих собственных мыслей.

Здорово. Мы все можем сидеть здесь и играть в молчанку.

«Я вовсе и не о побеге говорю».

Должно быть, он имел в виду маму с папой. Я хочу сказать ему, что они никогда –

ни единого раза – не бросали ребенка в беде. И ни разу они не передавали взятого ими

ребенка другим приемным родителям.

Но опять же, они никогда прежде не брали подростков. И папа спрашивал меня, нужно ли ему найти для Мэтью другую семью. Если для меня это было слишком. Я сказал

«нет». И, даже не зная историю Мэтью, я бы никогда не согласился на это. Я гадаю, знает

ли об этом Мэтью.

Я смотрю на его сведенные плечи, на то, как он давится едой, и гадаю, имеет ли это

значение.

– Та девчонка – твоя подружка? – внезапно спрашивает он.

– Какая девчонка?

– Та, с собакой.

– Эмма. Нет. – Я не знаю, кто она мне.

Я бросаю взгляд на Джульетта и Рован, которые перестали на меня таращиться, и

теперь обсуждают Весенний Бал. Я даже не знаю, когда он состоится. Удивительно, что я

вообще знаю, что речь идет о танцах.

Полагаю, Деклан пойдет. Я был всего на одних танцах за всю старшую школу, и это

был Выпускной Бал прошлой осенью. Я пошел туда исключительно, чтобы играть

стражника Дека.

– В тот вечер, когда я видел вас под дождем, я думал, у вас свидание, – продолжает

Мэтью.

Слова бьют меня, слово разряд тока.

– Нет.

Он слегка прищуривается.

– Уверен?

Звучит так, будто бы он в одном шаге от того, чтобы начать меня дразнить. Я так же

прищуриваюсь в ответ. Может быть, Джульетта сможет сделать еще один напряженный

снимок.

– Уверен, я был запомнил, будь это свиданием.

– Кажется, у нее есть занятия в соседнем зале от меня. В компьютерной

лаборатории. Я видел ее вчера и сегодня утром тоже.

– Она увлекается программированием. – Я делаю паузу, думая о ее записке. Вчера

она плакала в машине Деклана, а я сорвался и нагрубил ей. – Как она выглядела?

– Как девчонка, которая увлекается компьютерами. – Мэтью начинает снова

закрывать контейнеры.

Я хмурюсь.

– Куда ты идешь?

Мэтью запихивает контейнеры в рюкзак.

– В класс.

– Ланч еще не закончился.

– Какая разница.

Затем он проталкивается мимо других учеников.

Не знаю, что только что произошло.

Мой мобильник гудит. Я вытаскиваю его из кармана, радуясь возможности

отвлечься. Любой возможности.

Кроме этой. Это сообщение от моего отца.

Вторник, 20 марта 12:06:16 дня

От: Роберт Эллис

Кому: Рев Флетчер

Тема: Послушание

Если сын твой упрям и мятежен, который не слушает голоса своего отца и

который, если отец его карает его, не прислушивается к нему: То пусть отец его приведет его к старейшинам его города и к воротам своего

дома, и скажет старейшинам города «Этот мой сын упрям и мятежен, кто не внимает

моему голосу. Он обжора и пьяница».

И все люди в городе изобьют его камнями, пока он не умрет, и избавишься ты

ото зла.

– Рев. Эй. Рев.

Голос Деклана.

Я моргаю. Поднимаю взгляд. Столовая наполовину опустела. Рован и Брендон

ушли, но Деклан и Джульетта наблюдают за мной.

Как долго я таращился на телефон?

Слишком долго, если ланч уже закончился.

Я хорошо знаю этот стих. Слишком хорошо. Лучше, чем любые другие псалмы из

Библии.

Эти строки из Второзакония. Ветхий Завет, полный жестоких историй вроде этой.

Стих на самом деле включал и мать тоже, но мой отец совершенно очевидно переделал его

под свои нужды. Он и раньше это делал. Не удивлен, что он помнит стих слово в слово.

– Рев? – снова зовет Деклан.

Этого сообщения достаточно, чтобы сломить меня. Думаю, оно