Шрифт:
Закладка:
И всё равно дорога до роскошных садов Орхана показалась ей слишком короткой.
На женской половине их встречала хмурая Фадия. Она не сказала ни слова, просто схватила Агату за руку и чуть ли не волоком, словно непослушного ребёнка, отвела в её покои.
– Фадия, послушайте, что произошло? – изображая невинность, поинтересовалась Агата. – Я просто хотела узнать больше, чтобы удивить господина Орхана.
– А я ведь верила, что ты за ум взялась, – Фадия посмотрела на неё как-то устало, и это было страшнее, чем если бы та закричала. – А ты вот так обманула старую Фадию.
– Фадия, прости! Меня бы не отпустили иначе в город! А я так хотела порадовать господина! – Слёзы на глазах выступили самые настоящие, Агата подумала, что ещё немного – и она просто не выдержит напряжения последних дней и скатится в безобразную истерику.
– Да ну? Сладко поёшь, птичка, – хмуро бросила Фадия и уже открыла дверь, когда Агата быстро проговорила:
– Девочки мне сказали, что я должна станцевать особенный танец.
– Да хоть голой для господина станцуй, сердит он, – бросила Фадия и захлопнула за собой дверь.
Щёлкнул замок. Подёргав ручку, Агата убедилась, что её заперли.
* * *
Ну прекрасно! Теперь всё может повернуться так, что этой вылазкой Агата подставила не только себя, но и ни в чём не повинную Элен, да ещё и Фадии может достаться сгоряча. Орхан так легко рубит головы каждому встречному, что от него можно ожидать всего!
На несколько долгих мгновений, пока сердце глухо колотилось в груди, показалось, что она попалась, словно птица в клетку, и что это навсегда. Отец не поможет сбежать, Джонотан пропал, Вильхельм был готов поиграть и выбросить. И первый же сдаст врагам, как только ему будет это выгодно… или интересно.
«Есть танец, после которого он точно не сможет устоять», – пришли на ум слова Вильхельма, и Агата ухватилась за них, как за спасительную соломинку.
Неважно, что за танец. В конце концов, она и без того была обнажённой перед мужчиной! Наверняка это что-то вызывающее. И наверняка в конце она должна будет упасть Орхану в ноги. Но если это поможет исполнить любую просьбу…
Но что загадать?! Что? Агата принялась расхаживать по комнате, не находя себе места от нарастающей тревоги. Свободу себе? Невозможно!
Однако она решительно взялась за эту идею, так же крепко, как прежде бралась за нерешённые задачки от учителей, которых ей приводил отец. Всегда было важно доказать себе и ему, что она достойна большего. И она никогда не сдавалась.
Что ж, пусть теперь он увидит, на что готова пойти дочь, чтобы добиться своего. И если эта подсказка – прощальный подарок от Вильхельма, пусть! Она не станет отказываться или пугаться, потому что хуже, чем стать безмолвной послушной женой, которую в любой момент можно лишить головы, быть уже не может.
Только когда забрезжил рассвет, Агата улеглась на постель, не снимая одежды, просто накрылась покрывалом с головой и сомкнула глаза. Золотой браслет, охватывающий щиколотку, казалось, тихонько жжёт кожу скрытой внутри магией.
Хоть бы она не лишила её воли прежде времени!
Завтра! Завтра будет большой праздник, обряд и свадьба. Пусть завтра эта магия послужит ей и придаст ей силы.
* * *
Агата вздрогнула от пронзительного и глубокого рёва трубы и расправила прикрывающую всё тело плотную накидку. Звук раздавался по всему дому и, наверное, даже по всему Шарракуму. Надетая поверх всего абая, которая вчера казалась такой душной и мешающей, сейчас едва скрывала мелкую дрожь, которой колотило всё тело.
Молчаливые служанки разбудили её сегодня на рассвете, и невыспавшаяся Агата мелко тряслась и пыталась понять, что вообще происходит, пока её отводили в хаммам омывали, крутили, вертели словно безвольную куклу и одевали в щедро расшитые золотой нитью и камнями одежды.
Тогда она и начала надеяться, что Орхан всё-таки решил оставить её голову на плечах, а, значит, у неё есть шанс все исправить. Не напрасно ведь в старинной книге, которую ей вручили перед уроком с девушками из борделя, она нашла описание того самого танца, о котором проговорился Вильхельм. Танец семи вуалей – не просто красивое зрелище, но и целый ритуал. Магический обряд, посвящённый богине Луны. Ни один мужчина не смеет отказать той, кто осмелится говорить от её имени.
Бо€льшую часть ночи Агата пыталась повторить изображённые на картинках позы, благо этих картинок было много. Она не знала, насколько правильно получается: те танцы, которым её обучали, были совсем другими. Но, переступая босыми ногами по мягкому ковру и пытаясь повторить причудливые позы и движения рук, она чувствовала, что делает хоть что-то. В конце концов, она не танцовщицей собирается стать, а станцует ради того, чтобы выторговать для себя лучшую долю.
Отец когда-то дал надежду, что позволит ей заниматься семейным делом, но вместо этого продал её Орхану. Если после этого танца Орхан позволит ей вникнуть в то, чем занимается, стать его помощницей, то её жизнь после навязанного брака будет иметь хоть какой-то смысл. Именно поэтому Агата, перед которой распахнули выходящие на огромный балкон двери, дрожала под тонкой абаей: она очень надеялась, что не ошиблась.
Загадочный Восток – непостижимый Ануар!
С одинаковым спокойствием Орхан аль Гаффар отдаёт приказы о казни и целует её руку, обещая жаркую и страстную ночь любви… Договорной брак для него явно стал чем-то большим, если вспомнить, как он смотрел на том застолье.
Её провели на балкон, откуда открывался вид на роскошный, украшенный цветущими деревьями внутренний двор дома. Агата не удержалась и за спинами окруживших служанок бросила быстрый взгляд на будущего мужа, который с невозмутимым видом сидел на высоком кресле с резными подлокотниками. Чёрный непроницаемый взгляд был направлен вперёд, в то время как к Орхану с другой стороны склонился Хайрат и что-то торопливо наговаривал.
Великий повелитель этого дома не взглянул на свою невесту, словно ему это было не положено. Он только крутил в руках сверкающие на солнце чётки из чёрного полированного камня и явно чего-то ждал.
Тонкая цепочка подаренного ожерелья щекотно скользнула по животу, вызывая мурашки, когда Агата, следуя жесту Фадии, опустилась на роскошное ложе поодаль от Орхана. Сиденье оказалось мягким, а спинка и подголовник – жёсткими, и заставили выпрямить спину.
Все это время её таким плотным строем обступали служанки и девушки из гарема, что не было возможности толком осмотреться.
Фадия
