Она никогда не танцевала ануарских танцев и не смогла бы повторить плавных движений танцовщиц из гарема Орхана, но полный силы и страсти танец теневой стражи ей подходил так же хорошо, как её глазам подходил дерзкий взгляд. В ней текла горячая южная кровь, и она не собиралась так просто сдаваться. Не собирается она томно вздыхать и опускать глаза.

От служанок и от самого Орхана Агата слышала, что женщины должны быть мягки и покорны, словно Луна, но кто сказал, что лунная ночь не таит опасностей? Спросите у заплутавших путников, как холодны бывают ночи в пустыне, как Луна освещает барханы, полные ночных песчаных тварей. И не при Луне ли так легко ускользнуть от условностей, сбросить всё, что сковывает и ограничивает?

Страх сковывал движения, но Агата глубоко вздохнула и резко повернулась на месте, оглядываясь через плечо, выгибая спину в короткой паузе.

Орхан не взглянул на неё за всё время, что она, словно красивая и безмолвная статуэтка, покорно сидела на своём месте, зато сейчас Агата чувствовала его тёмный тягучий взгляд, жадно следующий за каждым её движением.

Теневые стражи угрожающе перехватили сабли, и Агата замерла на мгновение. Но это было лишь частью их танца, который они продолжали, несмотря на её выход, словно так и было задумано.

Орхан не приказал музыкантам остановиться, и это было маленькой победой. Теперь уже некогда думать. Пора!

Агата прихватила двумя пальцами тонкое верхнее покрывало и вскинула руки, сбрасывая его себе за спину. Под абаей она осталась лишь в семи тонких полупрозрачных вуалях, и хоть этой откровенности пока далеко до той, что была у танцовщиц в чёрном, однако это лишь начало.

Агата покружила на месте, легко перебирая ногами. Волосы, заплетённые в косы и перевитые жемчужными и золотыми нитями, взметнулись вместе с тонкой тканью, блеснули цепочки, пока ещё скрытые лёгкими, почти прозрачными покрывалами.

Барабаны грохотали в ушах, но Агате неожиданно стало легко и весело. Она игриво улыбнулась, бросая взгляд на Орхана, и плавно повела бёдрами. Тонкие цепочки щекотно скользнули по разгорячённой коже.

И тут же захотелось замереть и не дышать, потому что в зал в сопровождении людей Орхана прошёл… Вильхельм! Вильхельм, демоны его побери! Что он тут делает?! Агата замерла на месте, глубоко дыша всей грудью в такт торопливым ударам барабанов.

Пират был одет в дорогой, обтягивающий грудь капитанский камзол с высоким воротом и выглядел самым представительным образом. Он склонился к Орхану с Хайратом и что-то проговорил, будто извиняясь за своё опоздание.

– Кажется, я не опоздал! – услышала она его отдалённое восклицание.

Усевшись на одну из подушек, Вильхельм сложил ладони у груди и поклонился Агате, одаривая её сверкающим от веселья взглядом. Конечно! На званом обеде она ведь слышала, как Орхан предлагал сделать Вильхельма капитаном вместо Джонотана, которому приказали отрубить голову. И ни слова ей не сказал. Только тайком про танец… И ведь знал, что она не отступится, и явно пришёл поглазеть!

Стражи кружились вокруг Агаты, то прикрывая её, то снова отходя, пока она стояла посреди зала и пыталась взять себя в руки. Что ж! Пусть смотрит.

Пират незаметно чиркнул большим пальцем по шее, намекая на то, чем рискует Агата. Злость на Вильхельма окончательно затмила страх и волнение, теперь только она колотилась внутри и так и подмывала вместе с воинами пройти по залу с воинственным танцем. Только бы ей тоже дали саблю!

Агата прикрыла глаза, резко развернулась на месте и скинула ещё одну вуаль.

Она позволила телу говорить за себя.

Посмотри, как я хороша, смотри, как непокорна. Поймать и удержать меня – всё равно что удержать мираж в пустыне, окружающей Шарракум.

Она легко скользнула на пол, выгнулась назад и, поднимаясь, играючи скинула ещё одну вуаль, оставаясь практически обнажённой.

Тонкие яркие ткани просвечивали в лучах солнечного света, пронизывающих зал, тёплый ветер, пахнущий солью, игриво пошевелил едва держащуюся ткань. Агата, словно следуя стихии, потянула за край, и на следующем шаге позволила ей опуститься на пол, соскользнув с плеча.

Орхан подал знак, теневые стражи, не прерывая своего танца, теперь обступили её совсем плотно. Вряд ли хоть кто-то из гостей, кроме сидящего на возвышении Орхана, мог видеть её изгибающееся, теперь практически обнажённое тело.

Поверх голов стражи она поймала довольный взгляд Вильхельма, который вольготно расположился неподалёку от Орхана и, улыбаясь едва заметно отсалютовал кубком, искренне наслаждаясь представлением.

Ах так! Вот ведь наглый… пират!

Агата повела плечами, позволяя скользнуть по телу и упасть к её ногам ту вуаль, что ещё прикрывала грудь. Цепочки ожерелья делали её такой чувствительной, что Агата скользнула руками, словно желая прикрыться или, наоборот, прося о ласке.

Орхан, кажется, подался вперёд, но она не смотрела, чтобы лишний раз не натыкаться на масленый взгляд Хайрата и откровенно веселящийся – Вильхельма. Но даже резко развернувшись спиной, она чувствовала горячий взгляд обнажёнными лопатками.

Звякнули, взметнувшись золотыми змейками, цепочки. Агата зацепилась взглядом за судорожно сжатые кулаки одного из теней, взгляды и близость которых едва ли замечала до этого момента, улыбнулась, плавно поднимая обе руки и покачивая бёдрами.

Скользнув взглядом по блестящему от пота загорелому сильному торсу, взглянула в лицо тени, что был так напряжён, и едва не споткнулась, на мгновение сбиваясь с ритма и чувствуя, как грохот сердца заглушает барабаны.

Лица теней наполовину прикрывали чёрные маски, но ей хватило насмешливо изогнутой брови и сердито полыхнувших таких знакомых глаз, чтобы задохнуться.

– Убью, – долетел до неё сердитый выдох, потонувший в гуле крови у неё в ушах.

Агате показалось, что всё тело её вспыхнуло. Щёки горели так, что лёгкая ткань, прикрывающая нижнюю часть лица, казалось, воспламенится.

– Джонни! – прошептала она одними губами, срывая платок, закрывающий лицо, потому что воздуха стало катастрофически не хватать.

Подчиняясь танцу, стражи сделали новый выпад, и Джонотан, как настоящая тень, повторил их движения – пригнулся низко и бесшумно скользнул босыми ногами.

– Ты что творишь, ненормальная?! – голос Джонотана, казалось, вибрировал на коже вместе с гулом барабанов, когда он замер вместе с другими воинами в низкой боевой стойке, касаясь ладонью пола и подняв голову.

Она чувствовала его взгляд, чувствовала, как горит разгорячённое танцем тело, и больше всего на свете хотела броситься прямо к нему. Он всё-таки пришёл! Конечно же, он её не бросил, что бы ни говорили Вильхельм и предатель